Лётные дневники. Часть 4 - [11]

Как же нас, летчиков, расшевелить? Чем нас, кроме рубля, заинтересовать? Как использовать на благо всех тот собственный сок, в котором мы варимся? Как сдвинуть тех, кто наблюдает молча из угла, ворча и поплевывая? Такой ведь к любой перестройке приспособится. А если из таких состоит коллектив?

Кстати, в прессе все чаще проскальзывает такая крамола – из уст людей авторитетных, толковых руководителей: развращенный коллектив. Антиколлектив. Мало ли у нас таких? Шофер против приписок высунулся – его дружно, коллективом к ногтю! С энергией, достойной куда лучшего применения.

31.01. Все, успокойся, остынь, отвлекись. Сильно уж увлекся перестройкой.

Сходил тут на собрание партхозактива. Действо – в худших брежневских традициях, все по бумажке. Я возмущался, все кругом возмущались, но партком провел мероприятие и поставил галочку.

Зачем тому парткому перестройка. Тут со своей стройкой бы управиться. Да и на окладе же.

Я заметил: у нас на все должности, где надо балабонить языком, пролезают бывшие инженеры АТБ. И то: у них зарплата никудышняя, а ответственность большая, иной раз сам по локти в масле, вместе с техником на морозе гайки крутит. А тут тебе предлагают с трибуны руками водить и разглагольствовать ни о чем, и платят даже больше. А ответственность – партийная, то есть, никакая. Завалил дело – ну, выговор объявят, ну, снимут, но не в тюрьму же. Ну, еще страшное партейное взыскание – «на вид» поставят. Поставить на вид – значит: налить, поставить, а выпить со всеми не дать, пусть слюнки текут.

И люди туда идут. Вот и новый наш, М., из тех же. Оно ему надо – эта перестройка? Вот болтать о ней, мероприятия проводить, – это пожалуйста.

Да что там говорить. Засыпали нас цифрами. Но я запомнил лишь одну. Объединенный отряд, за год сэкономил 150 тонн топлива. А мой экипаж, по своим бумагам, на полном серьезе, сэкономил 80. Все летные отряды сэкономили, никто не перерасходовал. В нашем 400-м ЛО я не один такой – все по 50-60 тонн сэкономили. Где же оно, топливо?

Вот и выходит, что все это туфта. Болтовня. Дутая экономия. А сказать об этом с трибуны слова не дали.

Отдохни, Вася. Подожди, пока Бугаев не ткнет Левандовского, тогда, может, Левандовский придет к Медведеву, а тот соберет нас: помогите, экономьте не по бумажному, а реально, а то без штанов не остаться бы.

А пока Левандовский много и умно говорит с трибуны, но все эти цифры – и по управлению, и по всему министерству, – туфта.

Надо подождать, год, два, летать честно, экономить честно, как и экономил, – но нечего ходить в партком с идеями. Там… поморщатся.

Это называется «александризм-гринизм», болезнь нетерпения. Александр Грин так мечтал о наступлении желанного социализма, так переживал, что безвременно умер.

А здоровье надо беречь. Эмоции же тратить на красоту работы. Получается, работа как самоцель: шлифуй, наслаждайся мягкими посадками, красотами, пейзажами, чувствуй себя на своем месте… за это еще и деньги неплохие платят. Но не высовывайся из своего мирка. Как мы были разобщены, каждый экипаж сам по себе, так оно и будет. И в условиях нынешнего Аэрофлота нечего обольщаться красивыми и правильными речами, статьями и материалами пленумов. Это все – для тех, кому только предстоит еще научиться работать на своем рабочем месте. Хотя бы так, как работаем мы.

Все летаем на Благовещенск. Крайний раз был рейс наслаждений. Погода звенела, Муйские хребты были великолепны, кормили хорошо; моя половина полета удалась вполне. Правда, при приземлении коснулся почему-то сначала левой ногой, но мягко и точно на знаки. Заруливал, старался, но по ряду причин, понятному только пилоту, не смог встать точно по разметке на тесную благовещенскую стоянку. Но это мелочи. Купил сметаны и любимого сыру, в обратном полете отдыхал, предоставив Леше возможность соревнования.

Леша превзошел. На посадке я демонстративно сложил руки на груди, и когда едва ощутил утонченное, сверхлегкое касание, непроизвольно издал мучительный стон неземного удовольствия. Это был шедевр, на создание которого способен только Мастер в порыве немыслимого, божественного вдохновения.

А всего-то: прикоснулся восьмидесятитонной железякой к бетону на скорости 250 км/час, и многочисленные колеса шасси раскручивались поочередно: сначала передние пары нащупывали бетон, потом средние, и, наконец, задние. Туча сизого дыма осталась висеть над полосой: резина с колес снялась идеальным, тончайшим слоем.

Я знаю, есть мастера, грейферным краном берут с земли яйцо, ковшом экскаватора закрывают спичечный коробок, пневматическим молотом – крышку часов; точно читал, как бульдозерист отнивелировал на глаз футбольное поле с перепадом 2-3 сантиметра. Алексей Дмитриевич Бабаев вчера точно мог стать с ними в ряд.

Сегодня слетали в Ташкент с разворотом. Проверяющим был Булах, он летел туда, а обратно я отдал управление Леше, он справился хорошо, посадил на 7. Но вчера у него посадка была – на 12…

Все, через пару дней иду в УТО на месяц.

2.02. Политика руководства партии меня не то чтобы настораживает, а как-то заражает скептицизмом. Больно уж резво по сравнению с реалиями жизни принимаются кардинальные решения.