Летняя практика - [7]
— Кошка наша сгинула, и куры черные повывелись все. А на птичьем дворе их не одна дюжина была. Повадился шашок[4] таскать… Только никакой не шашок это. Шашку что белая, что рябая, что черная — едино, этот же только черных и перебирал. Козла батюшка ваш прикупил. А после тот козел и сгинул.
Она лепетала всякую чушь, и от этого лепета начинала болеть голова.
— Матушку вашу вниз повел. И она пошла. Своими ногами пошла. Была здорова и весела. Волосы я ей заплела на две косы, на особую манеру. Ленты выбирали вместе. Зеленые. В цвет летника и каменьев, которые в заушницах. А вниз пошла — и не вернулась. Меня к ней не пустили, будто бы я за боярыней плохо ходить бы стала. Я ее любила, как мамку родную. Она ж ласковая, не злобливая. А когда и прикрикнет, так после повинится. И летники свои, которые поплоше, отдавала… и еще ленты. А они говорят, заболела… Вы ее не видели, верно?
И глаза строгие, с упреком.
Оттого, что упрек этот в самое сердце попал, не по себе становится. А ведь и вправду, не видел он матушку. Сначала отец отослал в загороднее поместье, проверять счетные книги. И ведь как чуял — отыскал Ильюшка недостачу, да солидную. Потом за конями отправил на Вяжницкую ярмарку, тоже неближний путь, но и то верно, что там жеребчики самые лучшие. А потом…
— Что, вспоминаете, отчего вы к матушке не заглянули ни разочку? — Малушка вытерла слезы рукавом. — А и не только вы! Про нее туточки будто запамятовали все. Я сама, бывало, весь день кручусь-верчусь, а попадет в руки вещица ее, так и вспомню, что есть у меня боярыня. Болеет… Остальных поспрошайте.
— Поспрошаю… тьфу на тебя, расспрошу. — Илья потер лоб.
А ведь и вправду.
Третий день как он вернулся, про матушку же… спрашивал, конечно, спрашивал. Когда приехал. И отец что-то такое говорил… Про болезнь говорил? Или про то, что беспокоить ее не надо? Или… она спала? Утомилась? Не желала видеть?
Ведь собирался же идти.
Гостинцев привез.
И еще книжицу, из тех, пустых, которые про великую любовь сказывают. Матушка до чужих любовей очень охоча была… А не понес. Куда подевались?
— Вот, — Малушка пригладила встрепанные волосья, — и сестрицы ваши про нее забыли. Но сами переменились… Из девок силы тянут, улыбаются, в глаза глядят и тянут… Меня к ним пошлют. Сначала Кажинка ходила, которую ваша матушка ключницей ставила, потом Агнешка. А теперь и мой черед. Страшно-то как… — Она часто-часто заморгала, силясь управиться со слезами. — Не ходите вниз, боярин. Ваша матушка, когда моя захворала, дала денюжку на лекаря и еще после пожаловала. И сестрице моей приданое справила… три отреза. Она добрая была… и добром за добро… Мне жизни не будет, всех он извел, так хоть вы… уходите. Скажите, что дело какое есть. Вы же ж магик, а не просто так…
Ильюшка кивнул.
Магик.
И в Акадэмию все ж поступит, хотя батюшка о том слышать не желает, только и твердит, что дар слабый, что нечего время за книгами терять.
Потом.
Сейчас надобно разобраться, что в доме происходит.
Куры. Козлы.
Матушка больная.
Вот с матушки он и начнет.
— Все будет хорошо, — пообещал Илья и в лоб Малушку поцеловал. А после уж подумал, что так только покойников целуют. И повторил, отгоняя недоброе: — Все будет хорошо…
Память-лед трещит, расползается, и в трещины сочатся запахи. Сытный дух печева, пирогов, которые расчиняли спозаранку, а пекли ближе к полудню, что с дичиной, что с рыбой, с грибами тоже. Или с творогом, вишней.
Большими и маленькими.
Темными. Или только малость самую подрумяненными. Украшали косицами плетеными, бисеринами из сахару да клюквой вяленой. Порой целые узоры вывязывали.
Щука на огромном блюде развалилась, раззявила зубастую пасть, в которую вставили яблоко моченое. Щучьи бока сметаной мазаны, а под брюхом греча рассыпана.
Отец почти ничего не ест. Ковыряет в тарелке Любляна, которая ныне бледна и сторонится окна открытого. В конце концов не выдерживает:
— Закройте уже! Сквозит… Так и заболеть недолго. — Ее личико недовольно кривится, а меж бровок складка появляется. — Нормально закройте, ставнями!
Младшая сестрица ест, не глядя по сторонам, хватает кусок за куском и глотает, почти не пережевывая. И это на нее не похоже. Уж она-то была разборчива в еде, порой и чрезмерно. А от рыбы всегда носик свой прехорошенький воротила, мол, тиной ей пахнет…
Ест.
И глотает.
— Набегалась за день. — Она заметила его взгляд и улыбнулась так кривоватенько. — Вся в хлопотах…
— Какие у тебя хлопоты? — кривится Любляна.
Они друг дружку не то чтоб вовсе не любили. Любили. Сестры как-никак, а вот… была ревность… и капля зависти. Были ленты краденые и слезы литые, когда мнилось, что кого-то обижают. Но все это было тихо, по-родственному.
А сейчас неспокойно за столом.
И мыши шубуршатся.
— А куда наша кошка подевалась? — поинтересовался Илья, подцепляя на серебряную вилку грибочек.
И заметил, что приборы-то у батюшки простые, из железа деланные, пусть и украшены хитро, а куда серебро подевалось? Он свою вилку берег. При себе носил. Сказывал, что дарена она ему отцом была, на счастье. Потерял?
Тогда весь терем до досочки перебрали бы.
— Кошка? — Отец хмурится. — Понятия не имею.
Жилищный вопрос не только москвичей испортил. Вот и здесь свела судьба под одной крышей честную советскую ведьму, двуипостасного, птицу-гамаюн да еще диву с ребенком. И это не считая людей обычных, которым и без нелюдей нелегко приходится. А тут еще на освободившуюся жилплощадь, которая многих манила, новый жилец появляется. Он молод, одарен и при погонах. Хорош собою и, самое главное, возмутительно холост. И появление его грозит нарушить хрупкий коммунальный мир, ведь с мужчинами после недавней войны еще сложнее, чем с жилплощадью.Вот только Астре этот жилец весьма подозрителен.И она честно старается держаться от него подальше.
Что делать старой деве, если жизнь не слишком ладится? Завести кота. А потом еще сорок. Попасть в другой мир. Обжиться в зачарованном доме. Свести знакомство с призраком бывшего хозяина. Посеред ночи прогуляться в зачарованный лес и спасти добра молодца. Помочь соседям и людям простым, ведьмовской помощи жаждущим. И заодно уж пристроить четыре десятка котов в добрые руки. Благо, в этом мире о котах и не слышали. Ничего, Стася справится. Наверное. Двухтомник.
Что делать, если в родном селе женихов достойных днем с огнем не найти, а замуж хочется? Ответ прост: предстоит Зославе дорога дальняя и дом казенный, сиречь Акадэмия, в коей весь свет царствия Росского собрался. Глядишь, и сыщется серед бояр да людей служивых тот, кто по сердцу придется внучке берендеевой. А коль и нет, то знания всяко лишними не будут, в Барсуках-то родных целительница хорошая надобна. Вот только приведет судьба Зославу не на целительский факультет, а на боевой, что девке вовсе неприлично.
Если вас вернули в мир живых, значит, это кому-то нужно. Во всяком случае, у меня самой не было ни малейших причин воскресать. Впрочем, жаловаться я тоже не собираюсь, хотя родственники, уже поделившие мое состояние, возвращению не обрадовались. И не только они. Мое воскрешение милостью Плясуньи, покровительствующей нашему роду, неожиданно затронуло слишком многих. В числе их и давний враг нашего рода, почти истребивший его, и члены таинственной секты «Черного лотоса», проповедующей право сильных убивать, и даже древние такхары, желающие извести всех, кто поклоняется моей богине. И что мне делать? Смириться с нынешним моим состоянием. Выжить. Найти и наказать виновных, исполняя божественную волю.
Маргарита знала, что в этой жизни ничего не достается даром. И если уж выпал шанс изменить свою жизнь к лучшему, то надо держаться за него и руками, и ногами, и новообретенным даром. А то, что окружающие насчет этого дара и самой Маргариты имеют собственные планы, так это исключительно их проблемы.
Тельма знала: она должна стать лучшей в своем деле, если хочет добиться справедливости и доказать, что ее мать, прекрасная Элиза, была убита. Мэйнфорд знал: рано или поздно он окажется в сумасшедшем доме, ведь проклятие семьи не отменить. И что за беда, если безумие поразит не только его, но и весь город? Кохэн, масеуалле-изгнанник, знал: старые боги не ушли, как бы ни хотели того новые хозяева мира. И дверь в Бездну, где они заперты, вот-вот откроется. Достаточно одной капли крови. Кто ее прольет? Не важно.
Выполняя рутинное поручение, Фредерика оказывается в обстоятельствах, вынудивших ее познакомиться с миром, существующим параллельно с реальностью обычных людей. Там обитают вампиры, и у них свои амбициозные правители, свои непреложные законы, там все пропитано магией и самыми темными желаниями. Оказавшись среди обитателей тьмы, Фреда узнает свое прошлое и обретет любовь, цена за которую окажется слишком высокой. Прошлое встретится с настоящим, а человеческая жизнь станет элементом, связующим то, что не может и не должно быть связано никогда и ни в одном из миров.
В далеких легендах, хранящихся на пыльных полках, есть сказание об озере, вода которого может возвратить утраченное. Путь к нему лежит через дорогу, полную трудностей и опасных существ: всемогущие Боги, всем знакомые русалки и оборотни, огнедышащие драконы и пожиратели света. Этой дорогой придется пройти Амалии, Маю и Леону, но по силам ли им это?
«Любовь здесь незаконна. Обычному человеку не знакомо это чувство. Любишь, значит маг. Маг — значит, преступник. Тебя ждут тюрьма, пытки в лабораториях и смерть. А ты, Олесь? Ты и твои друзья — вы маги? Что ж. Тогда старуха с косой дышит вам вслед. Беги. Пока охотники тебя не настигли, не схватили твое тощее тельце и не кинули в камеру, у тебя только один выход — бежать. Мне кажется, ты что-то говоришь, Олесь? Ты хочешь спасти мир, подарить безжалостным людям любовь? Не смеши. Она им ни к чему. Забудь о наивных мечтах: мир безнадежен, ты можешь спасти только себя.
Клон-солдаты — основа Великой Армии Республики. Вышколенные, обученные, прекрасно знающие, как себя вести по обе стороны от бластера. Только что делать, когда все эти знания бесполезны, а задача — всего лишь скрытно доставить двух девиц в Храм Джедаев? Доставить из мирного города. Вражеского города. И совершенно не ясно, на чьей стороне эти самые девицы.
Эта книга о дружбе и преданности, о переменах и предательстве, о смелости и надежде на светлое и чистое будущее.
Айра – самая невезучая адептка в академии высокого искусства. Но не потому, что является изгоем в собственном классе и сильно отстает от сокурсников по уровню знаний. А по причине того, что совершенно не помнит своего прошлого, поэтому начала жизнь, что называется, с чистого листа.Чтобы обрести себя, Айре придется заново открыть для себя окружающий мир. Пройти долгий путь от ученицы до полноценного мага. И обрести не только верного друга, но и кровного врага, война с которым обещает быть очень долгой.
Айра — самая везучая адептка в академии всеобщей магии, потому что смогла не только выжить в войне с Викраном дер Солленом, но и благополучно от него сбежала. А теперь ей предстоит вернуться в Занд, чтобы лицом к лицу встретиться со своим настоящим врагом. И доказать самой себе, что настоящая любовь не умирает.
Айра – самая необычная адептка в Академии высокого искусства. Не только потому, что умудрилась поладить со смертоносным игольником и в короткие сроки обогнать сверстников по уровню знаний, но и из-за дружбы с самым настоящим метаморфом. В качестве персонального учителя у нее теперь числится древний призрак. Лучшими друзьями для нее являются растения и животные. Но даже это не способно смягчить ненавидящего ее боевого мага. И Айре еще не раз придется убедиться, что такие, как Викран дер Соллен, никогда не меняют своих решений.
Всю свою жизнь я мечтала обладать магией. Стать одной из чародеек, которые не так давно перестали быть вне закона. Кто же мог подумать, что эти мечты исполнятся? И теперь, когда моя судьба уже решена главой рода, у меня появляется выбор. А еще путь, куда можно сбежать от нежеланной участи, — Академия запретной магии.