Летние каникулы - [9]

— ...Слишком трудно объяснить наши отношения кому-то другому. У нас всё слишком запутано. Но чувства, которые я испытываю к Онии-саме, не так просты, как кажутся.

— ...Вы на самом деле родственники? — Шизуку развернулась к ней...

— Ты задала довольно избитый вопрос. — Но Миюки ответила, не поворачиваясь.

— ...Прости.

— Нет, я тебя не виню, — качая головой, Миюки всё ещё беззаботно улыбалась, — у тебя ведь есть друг, который старается изо всех сил.

— Я... думаю, что и ты мой друг.

— Я знаю. Вот почему у тебя столько противоречий, так ведь? Ты всеми силами стараешься не навредить никому из нас. — Миюки нежно на её посмотрела.

Шизуку смущенно отвела взгляд.

— Как я и говорила... Онии-сама и я — настоящие брат и сестра. По крайней мере так говорят записи, и тесты ДНК всегда подтверждали наше родство.

— Но... — запнулась Шизуку.

— Я знаю, что ты хочешь сказать, — Миюки понимающе кивнула. — Даже я понимаю, что мои чувства к Онии-саме переступают пределы обычных нормальных родственных связей.

Шизуку смутилась. Она не находила слов.

— Ты знаешь... на самом деле я умерла три года назад.

— ЧТО? — Услышав подобное признание, она не смогла сдержать голос.

— Или, лучше сказать, я должна была умереть? Но в то время я и вправду чувствовала, как жизнь уходит из тела, так что не так уж далеко от истины говорить, что я «умерла на самом деле».

Улыбка у Миюки была такой мимолётной и слова «я умерла на самом деле» были такими убедительными, что Шизуку почувствовала, как по спине побежали мурашки.

— Именно из-за Онии-самы я стою сейчас перед тобой. Лишь благодаря ему я способна плакать, смеяться и разговаривать с тобой здесь и сейчас. Я обязана ему жизнью, все, что у меня есть и всё, что я есть — принадлежит лишь ему.

— Это...

«Что это значит?», — остался незаданным вопрос, и ответ на него не последовал.

— К Онии-саме я испытываю не романтическую любовь, — ответила она на второй вопрос, «как мужчину?», и убежденности в её голосе даже чуть-чуть не убавилось. — Когда говорят о романтической любви, ведь подразумевают, что что-то хотят взамен от человека, так ведь?

В ответ Шизуку могла возразить: «разве любовь — это не желание обладать человеком?», — но она молчала. Она считала, что сейчас не место для этого, и тем более...

— Но я ничего не хочу от Онии-самы. Потому что от него я уже получила саму себя.

Она инстинктивно поняла, что Миюки не ищет ответа.

— Я не желаю ничего большего. Я даже не прошу, чтобы он принял мои чувства. В конце концов... Полагаю, любовь[2] — это единственно слово, которым я могу описать всё то, что я чувствую, — призналась Миюки.

— ...Я поняла, — Шизуку ничего не оставалось делать, кроме как отступить. — Миюки, ты и вправду нечто...

— Думаю, у тебя несколько искаженное понимание.

Шизуку лишь покачала головой, а Миюки закрыла один глаз и озорно улыбнулась.

◊ ◊ ◊

Как только Шизуку и Миюки покинули их, Хонока пошла проверять свой внешний вид перед зеркалом. Покидая комнату, она сказала, что собирается «полить цветы».

Прихорашиваясь, она ещё раз себе напомнила, что ей говорила Шизуку: «Я уйду с Миюки, а ты в это время пригласи Тацую»

Хоноке сразу стало ясно, что та имеет в виду. Шизуку даже без слов понимала чувства Хоноки. По правде говоря, тот инцидент с опрокидыванием тоже «организовала» Шизуку, для того чтобы свести Тацую и Хоноку вместе. Она ранее сообщила ему, что Хонока не очень хорошо умеет плавать. Она надеялась, что Тацуя спасет Хоноку, а та, в свою очередь, воспользуется этим как предлогом и поблагодарит его. У неё был даже дополнительный план на тот случай, если бы Тацуя не успел вовремя. То, что вышло в итоге — было абсолютным стечением обстоятельств, но в результате Хонока завладела Тацуей на целый день, так что хотя Шизуку и чувствовала себя виноватой, но также была рада.

Теперь же Шизуку подготовила почву для признания Хоноки. С опаской Хонока немного убрала свою бледность румянами. Поправив волосы и наряд, она прошептала: «вперед!» — как бы психологически настраивая себя. По плану она должна выманить Тацую с виллы, пока Миюки тут нет, поэтому Хонока вернулась обратно в гостиную.

Она даже не осознавала, что ноги слегка дрожат.

◊ ◊ ◊

Идя рядом Тацуи и время от времени украдкой поглядывая на него, Хонока не могла решиться заговорить. До сих пор всё шло так, как было запланировано. Когда она спросила: «не хочешь немного прогуляться?», — он сразу согласился, чем даже её немного озадачил. В некотором смысле такой слишком гладкий старт слегка её потряс.

Тацуя молчал.

Выйдя с виллы, они повернули направо и, как бы защищая Хоноку от волн, Тацуя шел ближе к морю. Почему-то Хоноке казалось, что он уже догадался о её намерениях и избегал излишнего подталкивания событий. Её мучило нарастающее чувство кризиса, что если она не сделает первый шаг, то ничего не решится.

— Тацуя-сан. — Несколько раз открыв и закрыв рот, Хонока наконец-то смогла выдавить это напряженным голосом.

Тацуя остановился и повернулся к ней. Огни виллы уже скрылись из виду. Все другие слова, которыми они обменивались этой ночью, утонули в звуках прибоя и не достигали их. Под бесконечным звездным небом, в сопровождении лишь шума волн, Хонока стояла и смотрела в лицо Тацуе.