Летнее приключение - [70]

Шон Райан подхватил огромные костюмы.

— Красный или синий? — спросил он.

— Любой, — буркнула я.

Он протянул мне синий костюм.

— Красный, — потребовала я.

Костюмы оказались действительно очень большими. Они были покрыты слоем краски цвета кожи — думаю, это был «МАК» оттенка NC30. Внутри костюмов было так много свободного пространства и застывшей пены, что они могли бы стоять сами по себе. К ним были приторочены цветные борцовские пояса, а также предохраняющие шею подушечки.

Как только мы ступили в костюмы, нам пришлось придерживаться за ярко-желтые веревки, отгораживающие ринг. Потом парень в подгузнике помог нам натянуть костюмы на плечи. Едва я отпустила веревку, как меня тут же стало заносить вбок.

— Ого! — воскликнула я, снова хватаясь за ограждение.

— Качели качаются, но не падают, — сказал Шон Райан. — Ты это помнишь?

— Господи, не пора ли тебе повзрослеть!

Парень в подгузнике указал на красный мат, занимавший большую часть ринга. В центре мата был большой синий круг.

— Встаньте на синее. Прозвонит гонг. Толкайте друг друга. Как только один из вас окажется на красном, другой выиграет, — проинструктировал он нас.

Слишком поздно я вспомнила, что никогда не любила организованный спорт. Не успела я сказать что-то вроде «А как бы мне выбраться из этого костюма?», как прозвонил гонг. Шон Райан, оттолкнувшись от веревок, заковылял в центр ринга. Я стояла на месте. Шон Райан взмахнул руками в воздухе, как громадный рекламный цыпленок, и прокричал что-то, но я не разобрала, что именно. Я на секундочку отпустила веревку, но тут же снова вцепилась в нее. Парень в подгузнике подошел ко мне.

— Подождите, — попросила я.

Но сумоист не стал ждать. Вместо этого он как следует подтолкнул меня. Я ковыляла вперед, пока мой костюмный живот не налетел на живот Шона Райана. Мы оба закачались и, раскачиваясь, сделали несколько шажков назад. Шону Райану первому удалось восстановить равновесие, и он заковылял ко мне. Мы снова столкнулись. На этот раз я упала на мат, а он повалился сверху.

Наши виниловые животы, в которые были подложены мягкие подушки, играли роль гигантских детских качелей. Ноги Шона Райана поднялись в воздух, а его рот приблизился к моим губам. Мы напоминали двух китов, выбросившихся на берег, а потом вдруг мы начали целоваться.

Шон Райан отлично целовался, даже в неуклюжем виниловом костюме. У его поцелуя был вкус кофе. И еще я уловила слабый аромат кокоса — возможно, исходящий от его пенки для укладки волос экстра — сильной фиксации от Пола Митчелла, а может, от кого-то из зрителей, кто пил «Пино-коладу».

Мы упали головами в одну сторону и покатились. Нас так и кружило в этих огромных костюмах, пока мы не налетели на веревочные ограждения ринга.

— Вот это да! — воскликнул Шон Райан, чьи губы все еще были в какой-то паре дюймов от моего рта.

— Я такая неуклюжая в этом костюме, — расстроилась я. — И еще мне ужасно жарко.

Толпа принялась хлопать и смеяться.

— Боже мой! — вырвалось у меня. — Надеюсь, аплодируют не нам.

— Пойдем, — сказал Шон Райан. — Давай выбираться отсюда.

Откинувшись на спинку пассажирского сиденья «приуса», я взбила волосы.

— Боже мой! — пробормотала я. — Как быстро можно сделать прическу на шлеме, правда?

— Послушай, — сказал Шон Райан, — извини, что я тебя поцеловал.

Мои руки застыли в воздухе.

— Спасибо за извинение, — ехидным тоном парировала я.

— Можно я договорю?

Я кивнула.

— О'кей, мне нужно сказать тебе две вещи, — начал Шон Райан. — Первая. Однажды я влюбился в замужнюю женщину. Но она вернулась к мужу. Теперь мне кажется, что я с самого начала подозревал, что так случится, однако потратил много времени и усилий на то, чтобы убедить нас обоих, что этого не будет. Так что если тебе хочется дружить со мной, вместе работать над наборами и тому подобными вещами, то я готов. Но на большее — нет.

Ореховые глаза Шона Райана были полны боли, однако, несмотря на это, я сомневалась, что когда-нибудь захочу вернуться к Крейгу. Впрочем, еще совсем недавно мне и в голову не приходило, что я когда-нибудь еще пересплю с ним.

— Понятно, — снова кивнула я и положила ладонь на руку Шона Райана. — И почему жизнь — такая сложная штука?

Шон Райан поднес мою руку к губам и поцеловал ее. Мы улыбнулись друг другу.

— Спасибо, — сказал он.

— Да не за что. Но ты говорил о двух вещах, — напомнила я ему.

Шон Райан закрыл глаза.

— Тебе известно о людях, которые строят большие дома-кондоминиумы и которые пытаются прибрать к рукам участок твоего отца с салоном, расположенный в прибрежной зоне?

Я медленно кивнула.

— Так вот, я один из инвесторов, — признался он, открывая один глаз.

— Что-о?!

— Да. Видишь ли, нас несколько человек. Мы скупаем прибрежные территории и развиваем их. Дорогие кондоминиумы, посильная для нас охрана окружающей среды, выгодные…

— Так выйди из этой группы, — перебила его я.

— Не могу, — сказал Шон Райан. — Я связан обязательствами с другими инвесторами. Это бизнес. По правде говоря, мне даже не следовало обсуждать это с тобой.

Я вспомнила дом Шона Райана на океанском побережье в Маршберри. Интересно, сколько он заплатил тому бедному старику, который жил в доме до него?