Лети, майский жук! - [2]

Шрифт
Интервал

Сами же книги тем временем обрели поистине мировое признание, были переведены более чем на двадцать языков, удостоены всех литературных наград своей страны, Немецкой премии в области детской литературы и Золотой медали Ханса Кристиана Андерсена, или, как ее иногда называют, «малой Нобелевской премии», а также премии Астрид Линдгрен.

Эльвира Иванова

Вместо предисловия

История, которую я вам расскажу, произошла много лет назад. Одежда тогда была другой, и машины были другими. Улицы были другие, и еда другая. Да и мы тоже были другими. Венские дети пели тогда:

Отец — на войне,
Мать — в пороховой стране,
Пороховая страна — в огне,
Лети, майский жук!

И сегодня дети поют: «Лети, майский жук!» Только тогда дети знали, о чем они поют:

Отец — на войне,
Мать — в пороховой стране…

Мать и вправду была в пороховой стране, и мы, дети, — вместе с ней. Только вот майские жуки были не виноваты, что пороховая страна тогда, много лет назад, была в огне. История, которую я вам расскажу, — история про пороховую страну.

Кристине Нёстлингер

ЛЕТИ, МАЙСКИЙ ЖУК!

Дом

Бабушка

Радиокукушка

Тётка Ханни

Жемчужное ожерелье в небе

Мне было восемь лет. Жила я в Гернальсе, одном из районов Вены. Жила в полуподвале серого двухэтажного дома, в последнем подъезде. За домом был двор с мусорными баками, веревками для ковров и белья. В углу двора, куда выходило окно туалета, рос каштан. Только каштанов на нем не бывало.

Под домом имелся подвал, самый большой подвал квартала. Хорошие подвалы тогда ценились. Хороший подвал был важнее, чем красивая гостиная или уютная спальня. Конечно же, — из-за бомб.

Шла война. Война шла давно. Я не помнила ничего, кроме войны. Привыкла к войне, привыкла к бомбам. Бомб было много. Один раз я их даже видела.

Я пришла к бабушке. Она жила в нашем же доме, тоже в полуподвале, только в первом подъезде. Бабушка была глуховата. Сидели мы с ней на кухне. Бабушка чистила картошку и проклинала ее, проклинала войну. Говорила, что до войны высыпала бы эту гниль на голову продавцу. Бабушку трясло от ярости из-за гнилой картошки. Бабушку часто трясло от ярости. Наша бабушка была яростной женщиной.

Рядом с бабушкой, на буфете, стоял радиоприемник. Простенький приемничек — маленький черный ящик с одной-единственной красной кнопкой для включения-выключения и для регулирования громкости. По радио гремели марши.

Вдруг марши стихли. Тревожный голос объявил:

«Внимание! Внимание! Вражеские самолеты подлетают к Штайн ам Ангер!»

Маршей как не бывало. Бабушка продолжала ругать войну и картошку, потом переключилась на домуправа. Я уже говорила: она была туговата на ухо, поэтому не расслышала сигналов тревоги. Я ей сказала: «Бабушка! Воздушная тревога!» Но сказала негромко, сказала так, чтобы бабушка не услышала. Когда самолеты появлялись вблизи Штайн ам Ангер, это еще не означало, что они летят к Вене. Они могли лететь и в другом направлении. А я не хотела понапрасну спускаться в подвал. Бабушка же при появлении самолетов у Штайн ам Ангер бежала в подвал. Вернее, когда дома были мама, сестра или дедушка, и они говорили ей о воздушной тревоге.


На этот раз самолеты не свернули. Радио заскрипело: кук-кук-кук-кук. Это означало, что бомбардировщики подлетают к Вене. Я подошла к окну. По переулку бежала тетка Ханни. Тетка Ханни была уже старушкой. Она жила в третьем доме от нас. От войны и бомб она стала сумасшедшей. В одной руке у нее была железная палка, в другой — свернутое клетчатое одеяло. Тетя Ханни бежала с криком: «Кукушка! Люди, кукушка!» Она при каждом налете бегала вокруг квартала в поисках безопасного убежища. Но не было для нее безопасного места на всем белом свете. Так и бегала, задыхаясь, дрожа и крича, пока налет не прекращался. И тогда тетя Ханни отправлялась домой, ставила палку у двери, усаживалась, клала клетчатое одеяло на колени и ждала нового крика радиокукушки.

Тетка Ханни пробежала мимо бабушкиного окна, тут же завыли сирены. Звуки сирены шли с крыши. Выли они ужасно. Сирена означала, что самолеты уже над нами.

Бабушка как раз сравнивала кучку хорошей картошки с горой очистков и гнилья. Теперь она проклинала не только продавца и управдома, но еще и гауляйтера[1] — эту свинью, и безумца Гитлера, погубившего всех.

— Заварил кашу, а мы — расхлебывай! Делает с нами, что хочет! — ругалась бабушка.

Как только завыли сирены, бабушка спросила:

— Что? Сирены?

— Нет, нет! — ответила я.

Я должна была говорить «нет», потому что не могла идти в подвал с бабушкой. Она была в ярости и стала бы в подвале ругаться: проклинать домуправа, гауляйтера, продавца, Гитлера, Геббельса. А это страшно. Бабушка и так часто ругалась. Часто и громко, потому что была глухой. Глухие всегда говорят громко. А еще бабушка просто здоровалась, никогда не говорила «Хайль, Гитлер!». Сейчас же в подвале сидела госпожа Бреннер с первого этажа. Она приветствовала всех словами: «Хайль, Гитлер!». Госпожа Бреннер не раз угрожала, что о таких, как бабушка, нужно сообщать в гестапо, потому что бабушка не верит в победу немецкого народа, ничего не делает для победы и она — против фюрера!

Я боялась госпожу Бреннер, поэтому не сказала о тревоге. Бабушка тем временем поставила картошку на плиту. Она немножко успокоилась, так как пламя было большое, светло-голубое — такое бывало редко. Газ горел хорошо, потому что во всем районе никто в этот момент не стряпал.

Продолжить чтение
Еще от автора Кристине Нёстлингер
Обменный ребенок

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Гретхен

«Что у меня за семейка?» – поражается Гретхен Закмайер. Пять ходячих Тумбочек – так ее саму, брата, сестру и родителей называют за глаза (и не только). Не самые спортивные, стройные и подтянутые. «Но, по крайней мере, мы любим друг друга», – успокаивает себя Гретхен. Однажды жизнь Закмайеров начинает трещать по швам, как джинсы, купленные прошлым летом. Сначала мама садится на диету – к ужасу папы. Затем она устраивается на работу – к его неудовольствию. А вскоре и вовсе съезжает с их старой доброй квартиры – и недовольство превращается в открытую злобу: кто теперь будет следить за домом?! Гретхен не знает, что делать: ведь ее собственный мир тоже меняется – кажется, она влюбилась.

Лоллипоп

В обыкновенном немецком городке жил-был совершенно обыкновенный мальчик. Он ходил в школу, ухаживал за самой красивой девочкой в классе, мечтал иметь настоящего друга и немного боялся собак. Звали его Викто́р-Эмануэ́ль. Имя своё Виктор-Эмануэль считал дурацким и невыразительным. Тогда решил он стать Лоллипопом – так назывались зелёные мятные леденцы на палочке. Однажды, совершенно случайно, Лоллипоп обнаружил вот что: если обсосать этот леденец так, что тот становился тонюсеньким и прозрачным, словно стёклышко, и посмотреть сквозь него, – могут происходить необыкновенные вещи, даже исполняться желания! Но пользоваться этим волшебством можно только в крайних и самых трудных случаях, а уж таких-то у Лоллипопа набралось немало…

Долой огуречного короля

По воле автора этой книги вы перенесетесь в современную Австрию, в дом, где проживает семейство Хогельманов. Вместе с членами семьи, по началу расколовшейся на два непримиримых лагеря, вы переживете немало увлекательных приключений, познакомитесь с подземным карликовым народом куми-орцами и со зловредным, свергнутым с трона владыкой Куми-Ории — Огурцарем. В живых, достоверно описываемых событиях, происходящих дома и в школе, вы, может быть, узнаете и свои важные, требующие неотложного решения проблемы.

Само собой и вообще

САМО СОБОЙ, ни Карли, ни Ани, ни тем более Шустрику вовсе не хочется «разводиться» с папой! Только этих троих ни о чем не спросили. Детей ВООБЩЕ редко спрашивают. А зря!Пятнадцатилетняя Карли, тринадцатилетний Ани и даже малыш Шустрик понимают гораздо больше, чем может показаться взрослым, по-своему оценивают воцарившийся в их жизни хаос и пытаются разобраться с родительскими и собственными проблемами.Кристине Нёстлингер, известнейшая австрийская писательница, лауреат премий А. Линдгрен и Х. К. Андерсена, позволила детям высказаться.

Рассказы про Франца и школу

В этой книге классика австрийской детской литературы Кристине Нёстлингер вас ждёт новая порция рассказов про Франца, которому уже целых семь лет. Франц наконец-то идёт в школу. Вот только учитель Францу не нравится: он разговаривает так, будто у него не дети в классе, а солдатики. Франц ему даже прозвище дал – Ать-два.Однажды, когда Франц сидит с бабушкой в кафе и жалуется ей на учителя, тот появляется рядом. А бабушку, раз уж она что решила, не остановишь. «Вы знаете, герр Ать-два…» – обращается она к учителю… И хотя Францу удаётся во время разговора отсидеться в кустах, в школу в понедельник ему всё-таки придётся пойти! Даже если от страха заболит живот.А ещё у Франца в классе есть враг.

Рекомендуем почитать
Том Сойер - разбойник

Повесть-воспоминание о школьном советском детстве. Для детей младшего школьного возраста.

Мой друг Степка

Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.

Алмазные тропы

Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.

Мавр и лондонские грачи

Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.

Малярка

Повесть о жизни девочки Вали — дочери рабочего-революционера. Действие происходит вначале в городе Перми, затем в Петрограде в 1914–1918 годы. Прочтя эту книгу, вы узнаете о том, как живописец Кончиков, заметив способности Вали к рисованию, стремится развить её талант, и о том, как настойчивость и желание учиться помогают Вале выдержать конкурс и поступить в художественное училище.

Что такое Красный флот

14 февраля 1918 года по флотам и флотилиям был разослан подписанный Народным комиссаром по морским делам П. Е. Дыбенко приказ, в котором был объявлен ленинский декрет: «Флот, существующий на основании всеобщей воинской повинности царских законов, объявляется распущенным и организуется Социалистический Рабоче-Крестьянский Красный Флот…».