Летчицы. Люди в погонах - [71]
Он с наслаждением водил бритвой по намыленной щеке, чувствуя, как она легко и мягко снимает волосы. Побрившись и протерев лицо влажной тряпкой, он хотел было спуститься в землянку, но в это время над ними с оглушительным грохотом пронесся на небольшой высоте самолет с черными крестами на плоскостях. За ним тянулся шлейф коричневого дыма. Снижаясь, он упал в лес, оглушив окрестность гулким взрывом.
Сбитый вражеский самолет растревожил Растокина.
«Люди воюют, а я прохлаждаюсь тут, курорт себе устроил…»
Он повернулся к Тане.
– В свою часть бы теперь… Или хотя бы к партизанам. Таня понимала его состояние и сочувствовала ему.
– Я понимаю тебя…
– Твой батя с партизанами не связан? – спросил ее Растокин.
– Я не знаю… Мне он ничего не говорил.
Пробираться к своим через линию фронта было, конечно, сложнее и опаснее. Проще попасть к партизанам, а от них – к своим.
«Но как выйти к партизанам? И есть ли они в этом районе?»
И все же он попросил ее:
– Ты разузнай у отца про партизан. Хватит мне тут прохлаждаться… Стыдно…
– Да ты только на ноги встал! – укоризненно посмотрела Таня. – Навоюешься еще. И на твою долю хватит.
– Узнай, узнай, я прошу тебя…
– Постараюсь… – неохотно пообещала она.
Вечером, когда стемнело, Таня ушла к отцу. От нечего делать Растокин слонялся возле землянки. Было тихо, лишь таинственно и жалобно шелестели листвой деревья, щедро облитые в эту лунную ночь бледно-молочным светом.
«Пожить бы хоть одно лето в таком вот лесу… Косить сено, метать стога, собирать грибы, ходить по ягоды…»
Его размышления прервали торопливые шаги. Не заметив Растокина в тени деревьев, Таня прошмыгнула мимо. Он окликнул ее.
Подбежав, она впопыхах проговорила:
– Немцы забрали отца… Я тоже чуть не попалась… За мной гнались, стреляли… Надо уходить… Овчарка возьмет мой след и приведет к землянке. Надо уходить…
Не осознав еще до конца всей опасности, Растокин пытался успокоить ее:
– Ничего страшного, в лесу они нас не возьмут… А уходить, конечно, надо…
В землянке они побросали в вещмешок самое необходимое. Растокин перекинул через плечо автомат. Таня взяла сидор[23] и, окинув последний раз землянку, где они провели вместе несколько суток, вышла наружу.
Полная луна поливала землю обильным светом.
«В темную ночь немцы могли не рискнуть, а в эту…» Не успел он об этом подумать, как со стороны деревни раздался тревожный лак собак. Таня схватила его за руку.
– Скорей, Валентин, скорей в глубь леса, там болота… Шла она быстро, и Растокин, прихрамывая, старался не отстать. Из-под ног с шипящим свистом изредка взлетали птицы. Таня вздрагивала, недовольно ворчала. Лай собак приближался, становился громче. Они торопливо уходили в глубь леса, подальше от землянки, где болотистая местность могла укрыть их от преследования и погони. У Растокина кружилась голова, в висках стучали молоточки, тупая боль сковывала ногу. Не подавая вида, он упорно шел вперед, то и дело поправляя на плече бесполезно висевший без патрон и мешавший ему идти автомат.
Были уже слышны не только лай собак, но и отдельные выкрики немцев. Они, видимо, сдерживали рвущихся вперед натренированных псов.
Растокин достал пистолет. В обойме было пять патронов, всего пять.
«Живым меня не возьмут… Не возьмут… А Таня? Как Таня? Что будет с ней?»
Он лихорадочно озирался по сторонам, выбирая удобное место, где можно было бы, укрываясь за деревьями, принять бой, может быть, последний в жизни.
«А Таня? Как Таня? Без оружия?»
Ему стало стыдно за то, что он не уговорил ее вернуться в деревню, где она могла затеряться среди людей и дождаться прихода наших войск, что молчаливо согласился остаться с ней в лесу, чтобы попытаться потом выйти к партизанам.
«Как все глупо! Как глупо…Она погибнет из-за меня… Только из-за меня!..»
Он хотел извиниться перед ней за свою опрометчивость, но Таня опередила его:
– Один патрон, Валентин, для меня… Я не хочу попадать живой к этим свиньям…
Она говорила об этом с таким удивительным спокойствием и с такой решительностью, что Растокин даже опешил, не зная, что ей ответить.
Приблизившись к нему, Таня горячо зашептала:
– Поклянись, что застрелишь меня сам… Сам… – Она порывисто обвила его шею руками, прижалась всем телом, и Растокин ощутил на своих губах ее слезы.
Он задохнулся от ее слов, от нахлынувших чувств.
– Клянусь… я никогда не оставлю тебя одну… Никогда!
– Тогда дай пистолет… Я сама…
– Нет…
Раздалась автоматная очередь, они побежали дальше.
Под ногами временами хлюпала вода, ноги проваливались в раскисшую землю.
Начинались болота, идти стало труднее…
Сзади послышался бешеный топот и рычание пса.
– За дерево! За дерево! – крикнул Растокин Тане.
Встав с ней рядом, он застыл в ожидании.
На освещенной луной прогалине показался здоровенный рыжий пес. Оскалив зубы, он летел прямо на них.
Выждав секунду, Растокин выстрелил.
Пес проскочил по инерции метра два вперед, забился в смертельной агонии. За ним с воющим лаем бежал второй. На этот раз Растокин поспешил с выстрелом, лишь тяжело ранил пса, и он, жалобно взвизгивая, ползал по траве.
Схватив за руку испуганную и притихшую Таню, Растокин потянул ее за собой.
Вода под ногами хлюпала все чаще, болотный запах раздражал горло.
Николай Иванович Потапов — автор книг «На семи ветрах», «Жизнь без любви невозможна», «Развал, расстрел», «Темное царство», «Так вот и живем».Участник Великой Отечественной войны. После войны окончил штурманское авиационное училище. Летал штурманом на разных типах самолетов. Позже работал в газетах и журналах редактором. Многие годы трудился во Всероссийском добровольном обществе любителей книги. Имеет правительственные награды. По его пьесам поставлены спектакли в ряде профессиональных драматических театров.В новую книгу драматурга вошли документальные драмы, посвященные героизму советских людей, роли рядовых солдат, офицеров, полководцев в решающих битвах Великой Отечественной войны (1941–1945).
В книге активный участник Великой Отечественной войны, ветеран Военно-Морского Флота контр-адмирал в отставке Михаил Павлович Бочкарев рассказывает о суровых годах войны, огонь которой опалил его в битве под Москвой и боях в Заполярье, на Северном флоте. Рассказывая о послевоенном времени, автор повествует о своей флотской службе, которую он завершил на Черноморском флоте в должности заместителя командующего ЧФ — начальника тыла флота. В настоящее время МЛ. Бочкарев возглавляет совет ветеранов-защитников Москвы (г.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.