Летчицы. Люди в погонах - [24]

Шрифт
Интервал

Между тем треск и шум кустарника слышались почти рядом. Они лежали, боясь шелохнуться, готовые слиться с травой, лишь бы только остаться незамеченными. Но вот шум затих, и на небольшую прогалину вышел огромный лось.

– Смотри! – толкнула Надя в бок подругу.

Лось настороженно, беспокойно водил из стороны в сторону большой мордой, почувствовав, очевидно, поблизости людей. Длинные красивые рога его тревожно вздрагивали. Издав резкий звук (возможно, он предупреждал свое стадо об опасности), он скрылся в кустах.

– Лось пришел к нам на свидание, а мы растерялись, – рассмеялась Надя, укладывая в кобуру пистолет.

– Жених что надо. Красавец… – дрогнули губы Веры в слабой улыбке.

Полежав еще с полчасика, Надя помогла Вере подняться, и они вышли из ельника. В лесу уже густо плавали сумерки, деревья сливались в одну сплошную темно-коричневую массу. Вверху сквозь листья деревьев слабо светили звезды.

К дороге вышли осторожно, постояли, прислушиваясь, нет ли гула машин. Но вокруг было тихо, и они перешли шоссе. Дорога была хорошо накатанная, хотя и проселочная, но широкая и ухоженная. Видно, по ней ездили часто.

Девушки торопливо уходили от дороги подальше в лес. Идти стало труднее, они то и дело натыкались в темноте на деревья, вперед продвигались медленно.

Надя временами поднимала к глазам руку, на которой находился компас, уточняла направление движения.

Изредка с деревьев взлетали вспугнутые ими птицы, девушки оторопело останавливались, ждали две-три секунды и шли дальше.

Вера все сильнее опиралась на плечо Нади, боль в ноге отдавалась во всем теле. Она понимала, что доставляет немало хлопот Наде, но что можно было сделать в ее положении? Не оставаться же одной в лесу, да и Надя никогда бы на это не согласилась.

На рассвете девушки остановились. Наломав еловых веток, Надя разбросала их по земле – получилось что-то вроде настила, и они легли, словно провалились в темную глухую яму: сон тут же сковал их мысли.

Проснулись, когда солнце уже пригревало и в лесу было тепло. Надя обшарила ближайшую поляну, насобирала немного ежевики, черники, земляники, принесла Вере. Стесняясь своей малоподвижности, Вера ела вяло, неохотно, виновато прятала глаза.

«А если бы такое случилось с Надей? Я ведь тоже не бросила бы ее… Как же иначе? Почему же тогда лезут мне в голову такие нелепые мысли, будто я ей в тягость и она на меня в обиде?»

– Ешь, Вера, ешь, не теряй фигуры… – подбадривала ее шуткой Надя. – Тебе теперь бы отбивную, но в лесу они, к сожалению, не растут. Можно, конечно, подстрелить фазана или тетерева, но, во-первых, есть сырое мясо мы с тобой еще не научились, а, во-вторых, стрельбой можем привлечь к себе немцев.

Вера встряхнула головой:

– Тогда они нам устроят такие отбивные!

– Свою жизнь за дешево не отдадим. У тебя две обоймы, у меня две… Так что постоим за себя в случае чего…

– Может, пронесет… – вздохнула Вера.

– Конечно! – подхватила Надя. – Мы с тобой везучие.

– Ты – да, я – нет. Мне всегда как-то в жизни не везло.

– Еще повезет, какие наши годы… Ну, двинули?

И снова они пошли на восток.

К вечеру Вера так устала, что упала на землю: дальше идти не могла.

– Слушай, Надя, – сказала она вялым, приглушенным голосом. – Оставь меня здесь, а сама иди… Может, встретишь партизан или вообще наших людей из какого-либо села, тогда вернетесь, заберете меня, я выдержу… Дождусь… Отметь на карте, где оставишь меня, и иди. Иди, прошу тебя…

Надя вскинула на Веру сухие, гневные глаза.

– Ты эти глупые мысли из головы выброси! И чтобы я не слышала! Ты ведь знаешь, что я тебя не оставлю. Зачем же терзаешь мою душу? Мы или останемся живы, или погибнем, но вместе. Я не подлая тварь, чтобы бросать тебя… И ты не обижай меня.

– Прости… – по лицу Веры катились слезы. – Я хотела как лучше…

– А лучше нам только вместе. В одиночку действительно затеряемся и погибнем в таком лесу.

Ночь для них была тяжелой, беспокойной.

Вера временами забывалась, бредила, звала мать, какого-то Игоря. Спала Надя урывками, успокаивала Веру, прикладывала к ее голове мокрый платок, который смачивала в ручье…

Утром, собирая ягоды, Надя наткнулась на землянку. Обрадовалась, зашла в нее. На полу валялись пустые консервные банки, бутылки, обрывки веревки, сорванная с петель дверь.

Надю словно пронзило током. «Дверь… Дверь… Положить на нее Веру и тащить волоком…» Она собрала куски веревок, связала их, проделала ножом в досках дырки, привязала к двери веревку.

– Нет, что ни говори, а нам чертовски везет! – произнесла Надя вслух, довольная своей находкой, и поволокла за собой дверь.

Вера тоже обрадовалась такому сооружению, перебралась на доски, и Надя потащила дверь по траве. Конечно, трава не снег и не лед, тащить тяжело, но все-таки это был выход. Они хотя и медленно, но все же продвигались вперед. Надя часто останавливалась, дышала глубоко, садилась, отдыхала, снова вставала, тащила дверь, а через пять-шесть шагов снова останавливалась…

На третьи сутки, изможденные, усталые, искусанные комарами и мошками, они случайно набрели на партизанский пост. Молодой парень, увидев женщину, которая тащила на досках лежащего человека, сначала не хотел выявлять себя.


Еще от автора Николай Иванович Потапов
Великая Отечественная Война (1941–1945)

Николай Иванович Потапов — автор книг «На семи ветрах», «Жизнь без любви невозможна», «Развал, расстрел», «Темное царство», «Так вот и живем».Участник Великой Отечественной войны. После войны окончил штурманское авиационное училище. Летал штурманом на разных типах самолетов. Позже работал в газетах и журналах редактором. Многие годы трудился во Всероссийском добровольном обществе любителей книги. Имеет правительственные награды. По его пьесам поставлены спектакли в ряде профессиональных драматических театров.В новую книгу драматурга вошли документальные драмы, посвященные героизму советских людей, роли рядовых солдат, офицеров, полководцев в решающих битвах Великой Отечественной войны (1941–1945).


Рекомендуем почитать
Белая земля. Повесть

Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.).  В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.


В плену у белополяков

Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.


Признание в ненависти и любви

Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.


Героические рассказы

Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.


Тамбов. Хроника плена. Воспоминания

До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.


С отцами вместе

Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.