В подъезде Миша спрашивает:
— Ты обманула меня, что ты из общежития? Уже третий раз я провожаю тебя сюда.
Магда вбегает в подъезд и спешит мимо них к лифту.
— Это твоя мама? — спрашивает Миша.
— Еще чего. Это подруга.
— Такая старая?
— Скажи, он нравится тебе? — спрашивает Магда, открывая Ленке дверь. Ленка снимает куртку, ботинки, потом говорит:
— Пожалуй, да.
Магда начинает доказывать, что когда девушка действительно влюблена, она отвечает совсем не так, и что она, Магда, понимает, о чем говорит. Ей самой однажды нравился один человек, она с ним даже целовалась. Она провожала его в Питер, и они целовались в аэропорту. Потом она пришла домой и поняла, что уже не может дальше оставаться со своим мужем. А потом в больнице у нее было время все обдумать и принять решение.
— Значит, он скоро приедет из Питера? — спрашивает Ленка, и Магда начинает ей объяснять, что он никак не может приехать и что не стоит требовать от людей невозможного.
Иногда утром бывает хорошо. Они варят картошку в маленькой кастрюльке кипятильником, потом в пол-литровой банке готовят чай. В окна кухни смотрит окно Магдиной комнаты. На карниз слетаются птицы. Если не смотреть вниз, кажется, что там, под окнами, растут вечнозеленые деревья и среди них прячутся старинные гроты.
— Я вижу, что ты много читаешь, — ни с того ни с сего говорит Магда. — Но у тебя никогда не возникает желания поделиться прочитанным.
Ленка пожимает плечами.
— Интересно, а с мамой вы обсуждали прочитанные книжки?
— Далась вам моя мама…
После больницы Магда совсем не занимается балетом, а может быть, она танцует, когда Ленки нет. Ленка думает, что Магда могла бы в школе вести балетный кружок, но Магда говорит, что она не вправе учить детей, поскольку сама не состоялась как балерина, вдобавок, она очень больной человек, да и возьмут ли ее в школу без прописки. А по месту прописки скоро будут платить пенсию, она уже отправила документы.
— Магда, — говорит Ленка, выслушав все объяснения. — Почему вы не родили ребенка?
— Мне прервали беременность. А потом уже я была очень осторожна. Врачи сказали, что мне было бы опасно рожать. Разве тебя не предупредили в больнице, что ты не можешь иметь детей?
— Не предупредили! — говорит Ленка.
— Странно. Ты взрослая девушка. Тебе должны были сказать, что ты не можешь стать матерью… Да, кстати, знаешь. Пока ты гуляла с Мишей, звонила твоя мама, из района. Я сказала, что ты здесь не живешь.
— Почему? — беспомощно спрашивает Ленка. — Она бы не стала сюда часто звонить. Это межгород, дорого…
— Откуда я знаю, стала бы или нет? Я не знаю, что у тебя за мама. Она к тебе даже не приезжала, — начинает оправдываться Магда. — Сколько ты лежала в больнице? Три месяца?
— Я не писала ей, что болею! — кричит в ответ Ленка.
— Но ты не едешь к ней сейчас, — говорит Магда.
— Сколько можно объяснять, я оформляю в институте академический отпуск!
— Ты уже оформила и не едешь к ней!
— Я буду ходить в городе на подготовительные курсы. Мне, наверно, придется бросать институт. Кто меня переведет из одного в другой без денег? Мне надо поступать в университет, на факультет психологии. Неужто это сложно понять?
— Я понимаю одно, — улыбается Магда, — ты живешь со мной, какая бы я ни была.
— Могу уйти в общежитие!
— Хочешь наказать меня? Да, ты можешь так меня наказать. Ты знаешь, что тебе ничего не стоит наказать меня…
— Не надо было отвечать, что я здесь не живу, — уже примирительно говорит Ленка. — Я не просила так никому отвечать.
— Подумай, а если придут хозяева? Междугородний звонок, и опять-таки Леночку, пожалуйста!
Снова звонит телефон. Ленку зовут на день рождения. Она записывает адрес, думая: «Кто ж такие?» Женщина встречает ее на остановке и говорит:
— Вы с Люсей вместе лежали в больнице. Помнишь Люсю? Я что хотела — не возьмешься лечить моего сына? У него астма.
В доме крошка сын бегает наперегонки с мамиными гостями, прыгая через диван. Ленка налегает на торт, и ей кажется почему-то, что все другие гости здесь, как и она, в первый раз. Хозяйка дома вместе с одним парнем выходит в подъезд курить. Ленку тянут с собой — поддержать компанию.
— Вы давно знакомы? — спрашивает Ленка в подъезде.
— Очень давно, — отвечает парень. — Наташа утром говорила, что мы знакомы порядка четырехсот лет, а теперь она думает, что восемьсот.
«Хозяйку Наташей зовут» — отметила про себя Ленка.
— Да, восемьсот, — подтвердила Наташа. — И в позапрошлой жизни ты мне крупно насолил.
— Чем же? — спросил парень.
— Я не помню, это было так давно. Зато в прошлой жизни я была причиной твоей смерти. Помнишь Варфоломеевскую ночь?
— Как не помнить.
— Я тогда была мужчиной, — продолжала Наташа. — А ты — ты был высокий блондин, один из этих, ну как их там…
— А Лена слушает нас и ничего не может понять, — сказал парень.
— Лена все может понять, — ответила Ленка.
— А ну-ка, — он повернулся к ней, — закрой глаза. Посмотрим, развит у тебя третий глаз или нет.
— Не мучь ребенка, Виктор, — сказала Наташа. — Я вижу, у нее очень слабое биополе. Этот ребенок…
— Я и не мучу, — он водил руками возле ее лица. — Лена, ты чувствуешь что-нибудь? Что ты чувствуешь?
