Лестница лет - [32]

— Но, честно говоря, — говорил Вернон, — мы с ним никогда не были, что называется, близки. Он на три года старше меня и никогда не дает мне забыть об этом. Все время говорит, что он — глава семьи, хотя ему мало дела до нас. Это я закупаю для мамы продукты. Это я о ней забочусь и сижу с ней по ночам, зевая, когда она играет в бинго, и готовлю ей ужин, и все такое.

Почему это считается, что мужчины необщительны? По опыту Делии, они были настоящими болтунами, особенно ремонтники. И Сэм не исключение. Если бы спросили Делию, она бы ответила, что Сэм чересчур общителен.

Она проводила глазами целый парк трейлеров, мимо которых они проезжали. У некоторых были постоянные тенты или ступеньки из прессованного кирпича, а иногда застекленные пристройки. Маленькие дворы украшали целые зверинцы гипсовых животных.

— Возьмите, к примеру, эту поездку на рыбалку: кто присматривает за его детьми? Я и мама. Конечно, большую часть времени мама, но, когда я возвращаюсь с работы, она уже настолько устает, что все оставшееся время с ними провожу я. Думаете, Винсент меня поблагодарит? Нет, миссис. И если он узнает, что я ездил на его микроавтобусе, он мне голову оторвет.

У Делии в сумке были пятьсот долларов, отложенные на отдых, часть лежала в ее чековой книжке, а часть — в обманчивого вида маленькой виниловой косметичке. Если она решит предупредить родных и скоро вернуться, она смогла бы здесь заночевать — снять номер в каком-нибудь мотеле или даже в живописной гостинице. Однако на ней был только купальник. О господи. Мятый оборчатый купальник, эспадрильи и пляжная рубашка Сэма. Но если плотно запахнуть рубашку… В определенном смысле она могла сойти за платье. Рукава были длиной три четверти, а подол закрывал колени. К тому же местные отели наверняка привыкли к неприглядному виду туристов.

Теперь они приближались к окраине города. Перед светофором Вернон притормозил. Он рассказывал о жене своего брата, Юнис.

— Если вам действительно интересно, то мне ее вроде как жаль, — говорил он. — Только представьте, быть женой Винсента!

— Что это за город? — спросила Делия.

— Этот? Сэлисбери.

Загорелся зеленый свет, и микроавтобус снова тронулся с места. Делия подумала: что если ей выйти здесь? Может быть, на следующем светофоре. Но там горел зеленый свет, и к тому же они заехали в район вилл стабильного среднего класса. А впереди были непрезентабельные магазины и коммерческие здания, и как-то ничто особенно не привлекло ее внимания.

— Я думаю, он ее бьет, — делился Вернон. — Или, по крайней мере, толкает, что ли. Во всяком случае, я знаю, что они много ссорятся, потому что большую часть времени, когда они приходят, Юнис не смотрит ему в лицо.

Теперь машина снова ехала по загородной дороге, и Делия начала бояться, что упустила последний шанс. Это была очень пустынная территория, плоская, как лист картона, и такая же унылая. Делия вцепилась в ручку двери и смотрела на голое грязное поле, на котором повсюду росли деревья с хищными корнями, эти корни и ветви словно цеплялись за воздух. Вернон внезапно затормозил, а затем резко повернул влево, на узкую асфальтированную дорогу.

— Триста восьмидесятая, — проинформировал он. Казалось, водитель не замечал клацанья решетки позади. — Но предполагается, что эта поездка на рыбалку будет их вторым медовым месяцем.

— Медовым месяцем! — воскликнула Делия. Она смотрела на пустырь, заваленный ржавыми автомобилями. За следующим поворотом был наполовину осевший амбар, гребень его крыши был почти что дугообразной формы, изъеденные временем серые доски заросли травой в половину человеческого роста. Она видела, что с каждой минутой уезжает все дальше от цивилизации.

— Ну, по крайней мере, Юнис так сказала моей маме, — говорил Вернон. Он объехал допотопный трактор, водитель которого был одет во что-то вроде пыльника. — Я сказал маме: «Это большая удача, если твой муж — Винсент Двиб».

— Ей нужно от него уйти, — сказала Делия, забыв, что это не ее дело. — Тем более если муж ее бьет.

— О, я практически уверен, что бьет.

Что это за кирпичное здание вдалеке? Да, роща темных деревьев, при виде которых Делия вздохнула с облегчением, а позади них — блестящий белый шпиль. Она надеялась, что здесь есть гостиница. Крепко сжав плетеную сумку, Делия расправила рубашку на коленях.

— Однажды Юнис приехала с распухшей щекой, — продолжал Вернон. — А когда мама спросила, откуда это у нее, она ответила, что врезалась в стену, хотя, будь я на ее месте, я бы выдумал историю получше.

— Ей нужно уйти от него, — повторила Делия, но ее мысли были сконцентрированы на городке впереди. Теперь они проезжали его пригородную часть — белые домики, кафе, станцию техобслуживания, возле которой разговаривали несколько мужчин. — Нет смысла пытаться сохранить брак, когда дело дошло до насилия.

Теперь они приблизились к кирпичному зданию, которое оказалось школой. «Средняя школа Дороти Андервуд». Улица, которую они только что проехали, вела к парку, потому что вдалеке Делия заметила зеленые кроны и какой-то памятник. И теперь подъезжали к церкви, которой и принадлежал тот шпиль. Вернон говорил: