Лестница к звездам - [71]

— Это она! — Димка замер посреди комнаты и хлопнул себя по лбу. — Теперь ясно, кто этот инкогнито, который перекупил мой бензин и бананы. Он же кинул в продажу сахар, когда я полгода назад закупил на Ставрополье большую партию. Я должен был заработать на сахаре тридцать с лишним тысяч баксов чистыми, на самом же деле остался в минусе. Она подвела меня под монастырь с ценными бумагами. Какой же я осел, что не смог вычислить ее раньше!

— Ты рассказывал Юрасику о своих делах?

— Ну да. А кому еще мне рассказывать? Ирка ни черта в бизнесе не смыслит, Лидия к откровенности не располагает, а Юрасик умел слушать. Мне казалось, правда, что ему до лампочки то, о чем я говорю, что ему просто приятно быть со мной, слышать мой голос. Эх, Юрасик, Юрасик, неужели ты мог меня предать? — Димка горестно покачал головой.

— Анжелика Петровна пошла ва-банк, — продолжала размышлять я вслух. — Когда она узнала от Юрасика, что Лидия выволокла на свет Божий бриллианты и показала их нам…

— Я сам сказал ему об этом, — перебил меня Димка. — Какой же я все-таки кретин!

— …она смекнула, что рано или поздно подделка будет обнаружена и ниточка приведет к ней, и решила действовать. Сначала она разорила тебя. Она предвидела: чтобы расплатиться с долгами, ты запустишь руку в шкатулку, а твои кредиторы, обнаружив подделку, расправятся с тобой. — Димка смотрел на меня и бессмысленно кивал головой. — Она… уничтожила Юрасика как главного свидетеля.

— Но он же был ее сыном. Неужели из-за каких-то побрякушек она могла убить родного сына?

— Вспомни: из-за этих самых побрякушек мы с тобой чуть было не заключили фиктивный брак, решили за Юрасика, что он откажется от своей доли наследства. Мы бы еще не такого натворили, окажись эти бриллианты настоящими. — Я вспомнила вдруг про колечко и цепочку, которые подарила мне Лидия. — А вот они наверняка настоящие, — размышляла вслух я, вертя на безымянном пальце колечко. — Это подарок моего дедушки. Лидия держала все в одной шкатулке. Она не подозревала, что остальные побрякушки фальшивые. — Я улыбнулась. — Представляешь, в этой куче стекляшек были всего две настоящие вещицы — и обе достались мне!

Всю ночь мы думали над тем, как вывести на чистую воду Анжелику Петровну. В конце концов пришли к выводу, что ее следует припугнуть.

— Эта сучка давно прокручивает наши деньги, — выступал Димка. — Если бы они с самого начала попали ко мне, моя фирма стала бы самой крутой на юге. Чертовы родственнички были в сговоре против меня. Представляешь, всю жизнь прожил во вражеском стане. Проклятый город! Уедешь в Москву, и я останусь один, как пень среди поганок.

— Слушай, давай позвоним твоему отцу, — осенило меня. — Ведь это он заварил кашу с бриллиантами.

Миша Орлов, казалось, сидел у телефона и ждал нашего звонка — он мгновенно снял трубку. Димка смешался и весь потек, услышав голос родного папани, и мне самой пришлось объяснять что к чему.

Я еще не завершила свой рассказ, когда услышала его смех. Я оборвала себя на полуслове и удивленно уставилась на сидевшую напротив меня Лидию.

— Настоящих бриллиантов в природе не существовало никогда, — отхохотавшись, сказал он.

— То есть как?

— А вот так. Если бы они были, уж я бы сумел их вывезти. Неужели бы я подарил их за просто так этому проклятому городишке?

— Ваш сын в беде. В этом виновата ваша племянница. Ему срочно нужны деньги.

И снова на другом конце провода раздался смех.

— Всем нужны деньги. За свою жизнь я передал Измайловым десятки тысяч. Ваш дом построен на мои деньги. Пускай Дмитрий продаст дом и расплатится с долгами.

— А где будет жить Лидия?

— Она должна приехать ко мне. Я всегда хотел, чтобы Лидия приехала ко мне. Два одиноких немолодых человека всегда поймут и простят друг друга.

В трубке пискнуло. Связь прекратилась.

— Только не это. — Лидия встала. — Я его с детства боюсь. С тех пор, как он сажал меня на колени и… — Она залилась краской и спрятала лицо в руках. — Он такой… развратный. Не знаю, как мать могла его терпеть.

— В тебе говорит старая дева, — изрек Димка. — Чего думать? Езжай к нему. Там сказочная жизнь.

— Но я боюсь. Он пишет мне в письмах такие сальности.

— И правильно делает. Значит, он настоящий мужчина. Я сам люблю, когда говорят сальности — это возбуждает.

Я задремала под их тихую грызню. Я проснулась на диване, заботливо укутанная пледом. В столовой никого не было.

Через два месяца мы с Димкой провожали Лидию во Франкфурт. Вылет задерживался, и мы коротали время в кафе на верхнем этаже за пивом и солеными орешками.

Лидию было не узнать: похудела, стала краситься, оделась с ног до головы в заграничные тряпки, а главное — начала курить.

— Все будет о’кей, старушенция. — Димка хлопнул Лидию по плечу, и она вздрогнула от неожиданности. — Встретимся где-нибудь на Канарах или в Италии. Правда, Лорка? — Он подмигнул мне.

— В палисаднике желтые хризантемы. Их мать посадила. Скажи Анжелике, чтобы она их не трогала.

— Сколько тебе раз говорить: Анжелика не собирается жить в твоей хибаре. Она сделает там европейский ремонт и продаст кому-нибудь из наших.

— Может, ты купишь, Димочка? — Лидия умоляюще смотрела на него. — Когда поправишь свои дела. Как-никак ты там вырос.