Лесные тайнички. С вопросами и ответами для почемучек - [6]
Горный конёк мог спрятаться в норе, потому что не боится замкнутого пространства. Своё гнездо он часто устраивает в щели между камнями.
Горный конёк живёт в тундре (вплоть до зоны вечной мерзлоты), на скалистых морских побережьях и на высокогорных лугах
Действительно, весенний прилёт птиц проходит волнами. Сначала одна волна пернатых, потом – вторая, третья… Дело в том, что места зимовок отстоят от мест гнездования на разные расстояния. Например, одни чёрные дрозды зимуют в Крыму, а другие – в Турции. Кому из них ближе долететь до подмосковных лесов? Конечно, тем, которые зиму проводили в Крыму.
О чём пела сорока
Пригрелась сорока на мартовском солнце, глаза прижмурила, разомлела – даже крылышки приспустила.
Сидела сорока и думала. Только вот о чём она думала? Поди угадай, если она птица, а ты человек!
Будь я на её птичьем месте, я бы сейчас вот о чём думал. Дремал бы я на припёке и вспоминал бы прошедшую зиму. Метели вспоминал, морозы. Вспомнил бы, как ветер меня, сороку, над лесом бросал, как под перо задувал и крылья заламывал. Как в студёные ночи мороз стрелял, как стыли ноги и как пар от дыхания сединой покрывал чёрное перо.
Как прыгал я, сорока, по заборам, со страхом и надеждой заглядывал в окно: не выбросят ли в форточку селёдочную голову или корку хлеба?
Вспоминал бы и радовался: зима позади и я, сорока, жив! Жив и вот на ёлке сижу, на солнце нежусь! Зиму отзимовал, весну встречаю. Длинные сытые дни и короткие тёплые ночи. Всё тёмное и тяжёлое позади, всё радостное и светлое – впереди. Нет времени лучше, чем весна! Время ли сейчас дремать да носом клевать? Будь я сорокой, я бы запел!
Но тсс! Сорока-то на ёлке поёт!
Бормочет, стрекочет, вскрикивает, пищит. Ну чудеса! Первый раз в жизни слышу песню сороки. Выходит, что птица-сорока думала про то же, про что и я, человек! Ей тоже петь захотелось. Вот здорово!
А может, и не думала: чтобы петь, не обязательно нужно думать. Весна пришла – ну как не запеть! Солнце-то всем светит, солнце всех греет.
Есть в сорочьей жизни такие моменты, когда она поёт. Правда, делает это как бы украдкой, словно стыдится, что голосом не вышла. Но сорочья песенка не так уж плоха. Она язычком нежно прищёлкивает, нежно-нежно… А потом головку набок склонит и мечтательно бормочет, иногда всхлипывая от восторга. Ну, чем плоха песенка? Зачем белобока поёт? Весна заставила. День-то всё прибывает и прибывает. Солнце голову кружит. Скоро начнутся семейные хлопоты, тогда уж совсем не до песен будет.
Апрель
На всех снежных полях рыжие пятна – проталины. Это апрельские веснушки.
День ото дня их всё больше и больше. Не успеешь и глазом моргнуть, как все эти маленькие веснушки сольются в одну большую весну.
Всю долгую зиму в лесах и полях пахло снегом. Сейчас оттаяли новые запахи. Где ползком, а где на лёгких струйках ветра понеслись они над землёй.
Чёрные пласты оттаявшей пашни, как чёрные гряды волн, пахнут землёй и ветром. В лесу пахнет прелыми листьями и нагретой корой.
Запахи сочатся отовсюду: из оттаявшей земли, сквозь первую зелёную щетинку травы, сквозь первые цветы, похожие на брызги солнца. Струйками стекают с первых клейких листочков берёз, капают вместе с берёзовым соком.
По их невидимым пахучим тропинкам торопятся к цветам первые пчёлы и мчатся первые бабочки. Зайчишки так и шмыгают носами – чуют зелёную травку!
И сам не удержишься, сунешь нос в ивовые барашки. И станет твой нос жёлтым от липкой пыльцы.
Быстрые лесные ручьи впитали в себя запахи мхов, старой травы, лежалых листьев, тяжёлых берёзовых капель – и понесли по земле.
Запахов всё больше и больше; они всё гуще и слаще.
И станет скоро весь воздух в лесу – сплошной запах. И даже первая зелёная дымка над берёзами покажется не цветом, а запахом.
Веснушки-проталинки слились в весну.
Именно так. Первыми на проталинках распускаются цветки мать-и-мачехи. Они жёлтенькие и похожи на маленькие солнышки.
Мать-и-мачеха
Певица
Тем хорош лес, что сколько в него ни ходи, сколько ни смотри и ни слушай, а всё увидишь невиданное и услышишь неслыханное. А увидишь и услышишь – и опять пойдёшь.
Стоял я на тяге. Уж солнце утонуло в лесу, а вальдшнеп всё медлил. И такая была прозрачная тишина, что упадёт хвоинка – и слышно, капля сока с берёзы капнет – слышно. Слышно даже, как муравьи бегут – так и топочут.
В луже лопались пузыри, таинственно и тихо: «Уук! Уук!» Это запевала жаба. И вдруг шумная возня, шорох листьев и писк. Я прислушался. И услышал новую песню!
Будто птичка пела в кустах. Стрекотала и щебетала. Повторяла своё «ци-ци-ци» на разные лады и манеры.
Я слушал и вспоминал. Зарянка не так поёт, дрозды не так свистят. Всех птиц знаю, а такой никогда не слыхал.
Я нагнулся, чтоб разглядеть, но под ольхами загустела тьма, даже видно стало свечение гнилушек. Тогда я включил фонарь. Гнилушки потухли, а там, где они голубели, выдвинулся пенёк. А на том пеньке сидела лесная мышь: усы топорщились, глаза блестели. Погасил фонарь – засветились гнилушки, послышалась песнь!
