Лесные тайнички. С вопросами и ответами для почемучек - [5]
Март на дворе. Солнце одолевает мороз.
Самая пора заячьих песен.
Время заячьих хороводов.
Пора заячьих «хороводов» – время выбора невест. Ушастые папаши в это время очень важничают и по ночам устраивают «догонялки» со своими будущими невестами. В весеннем лесу можно увидеть натоптанные дорожки вокруг деревьев. Значит, здесь зайцы «хоровод» водили. Во время заячьих «свадеб» зайцы-папаши иногда тоненько вскрикивают (точно капризные детки) и стучат передними лапками себе по груди – «барабанят». Почему зайцы «хороводят» по ночам? Ведь они ночные звери, ночью ими «хороводить» сподручнее.
Если зайцы встали в хоровод, значит, весна близко
Весенние ручьи
Весенние ручьи говорят, говорят…
У каждого ручья свой голос. Один чуть шепчет, а другой звонко кричит. И каждый о своём.
Сидел я на пне у лесного ручья. Сидел и слушал. Сперва просто так бубнил ручей. А потом заговорил:
«Я лесной ручей, из лесного снега рождён. Топтали этот снег лоси да волки, зайцы-беляки по снегу прыгали, тетерева и рябчики под снегом спали. Теперь все следы растаяли, в звонкие капельки превратились. Столько за зиму всяких историй произошло – за всю весну не перескажешь. Расскажешь не перескажешь, расскажешь – не перескажешь…»
Перебрался я к полевому ручью. Слышу, и полевой поёт:
«Зень-зень-зень! Зиме конец, конец зиме… Я ручей полевой, из полевых снегов рождён. Топтали снег зайцы-русаки да серые куропатки. Рыжая лиса мышковала – полёвок ловила. Все события на снегу отпечатались. А теперь следы растаяли, в певучие капельки обратились. Столько событий: рассказать – не рассказать, рассказать – не рассказать…»
Бегут, торопятся в речку ручьи разные: лесные, полевые, болотные, дорожные, деревенские, огородные. И у каждого свои рассказы: что было, что случилось, что надолго запомнилось. Говорят, говорят, говорят…
Хочешь лесные, полевые и болотные тайны узнать – сядь у речки на бережок.
Может, чего и услышишь.
Первые
Закапало с сосулькиных носов. Холодное небо залила тёмная солнечная дымка.
Каждую весну я с изумлением слежу за великим переселением птиц с юга. Мчат над головой быстрые кулики. Совсем недавно бегали они по отмелям тропических рек, кося глазком на зубастых крокодилов. Летят журавли, – может, на перьях их ещё сохранилась пыль берегов Нила.
Все спешат туда, где сами выклюнулись из яйца и впервые увидели синее небо и зелёную землю.
Удивительное это дело – перелёт птиц!
Но ещё больше изумляют первые.
Капают сосулькины простуженные носы. По ночам ещё позванивает мороз. Только крошечные проталинки наклюнулись на белых холмах, а первые уже тут.
Лиловые тучи приподнялись над горизонтом и открыли оранжевую полоску зари. В оранжевую щель со свистом ворвался вихрь; зазвенела на ветру упругая жёлтая стерня. На чёрной маслянистой пашне вспыхнули от зари лужи, будто в подземных окнах включили свет.
На север, борясь с вихрем, мелькая белым брюшком, пролетела первая ласточка.
Захлёбываюсь ветром. Ветер заливает рот, нос, глаза и уши. Тону в ветре, как тонут в бурной горной реке. Цепляюсь за жёсткие стебли травы, прячу голову за камень. Под камнем лисья нора – пахнет сырой землёй и зверем. Неглубоко в норе птичка – горный конёк. Конёк спасается от бури. Это первый конёк. Так и лежим рядом – человек и птичка. Слушаем, как обрушиваются на скалы тяжёлые валы ветра.
А в степи?
На белую степь смотреть нельзя. Снег занастился и полыхает на солнце литым стеклом. Редко-редко чёрные точки – первые проталинки. В полдень над проталинками струится парок. И, как рождённая из пара, поднимается вверх на трепещущих крыльях птица. Льётся над снежной степью ее ветряная песенка. Это первый жаворонок.
На много дней полёта впереди своих стай, терпя голод и холод, страстно рвутся вперёд первые вестники весны – первые птицы.
И захотелось мне узнать, какие же они, эти первые? Чем они отличаются от остальных? Что это за птицы, которые наперекор всем невзгодам обогнали свои стаи и летят впереди?
Может, эти птицы больше ростом, сильней? Может, у них теплее перо и гуще пух? Может, крепче у них клювы и ноги? Или окраской они отличаются от всех других?
Я стал наблюдать.
Я находил их замёрзшими. Ловил обессиленных. Уж очень хотелось узнать тайну первых.
Подробно разглядывал я этих птиц. Ощупывал крылья, дул под перо, измерял, описывал окраску. И потом сравнивал.
Нет, ничем эти первые внешне не отличались от всех других. Такое же перо, та же окраска, те же размеры крыльев и клюва. Желудок только чаще бывал пуст. Да кожа под пером синеватая, без жира.
Так и не разгадал я тайну первых. Так и не узнал, чем отличаются передовые от летящих позади. По виду они совсем такие же.
Значит, различие у них не снаружи, а внутри. Что ж, это очень похоже на истину. Пожалуй, это так и должно быть. У всех первых что-то особое внутри, а не снаружи.
Только вот – что?
Сезонные перелёты птиц – очень интересное явление. Птицы после зимовки возвращаются в те края, где наступает весна и их ждёт богатый «стол». Обилие корма позволяет строить гнёзда и обзаводиться потомством. Проходит лето. Скудеет птичий «стол». Пернатые опять собираются в стаи, чтобы взять обратный курс – на юг, куда не доберутся метели и морозы. Это великое птичье движение происходит каждый год.
