Лесные командировки Соловецкого лагеря в Карело-Мурманском крае. 1929–1931 гг. - [5]

в целом подтверждают картину, рисуемую мемуаристами, добавляя к ней некоторые новые детали. Обнаруженные остатки построек всякий раз расположены на берегу пресноводного озера – постоянного источника питьевой воды (оз. Морцы на Великом острове, Верхнее Ершовское и Круглое озера на Киндо, Лосиное и Гоголиное озера на Ковдском полуострове). Найденные остатки построек можно разделить на три типа. 

1. Большой жилой барак (две постройки на Верхнем Ершовском озере и одна на озере Морцы) – здание площадью примерно 9х24 м, состоящее из двух жилых отсеков 9х10 м и центрального пространства, в свою очередь разделенного на входной тамбур, из которого внутренние двери вели в жилые помещения справа и слева, и небольшую заднюю комнату (возможно, комнату начальника или охранника, если соотнести этот план с описанием Дж. Китчина[49]). Помещения, оборудованные двухъярусными нарами, должны были вмещать около 200 человек, а в экстремальных случаях и больше (повторяемая регулярно в мемуарах цифра в 300–500 человек, видимо, относится к заполнению именно такого барака). Судя по всему, эти здания строились по типовому проекту – такая же конструкция позже использовалась на лесозаготовках УСевЛОНа и Норильлага[50].

^{Большой барак на Верхнем Ершовском озере, полуостров Киндо. Правое жилое крыло и центральная часть с маленькой комнатой. Фото автора}

 2. Малая однокамерная постройка размером примерно 7х7 м (два таких сруба обнаружены на Верхнем Ершовском озере, четыре – на Круглом). Сейчас трудно определить их точное предназначение, они могли быть привилегированным жильем (например, для охраны или начальника командировки) или использоваться для каких-нибудь подсобных нужд.

^{Малая постройка на Круглом озере, полуостров Киндо. Фото автора}

 3. Малый барак – усеченная и несколько уменьшенная в масштабе версия большого жилого барака (два на Лосином озере и четыре на Гоголином) (илл. 3). Площадь постройки около 8х11 м, она, как и большой барак, имеет входной тамбур и расположенную за ним небольшую комнату, но общее жилое крыло только одно, размером около 8,5х8 м.

^{Малый барак на Гоголином озере, Ковдский полуостров. Фото Н.А. Ломакина}

В стенах всех построек обнаружены пробуренные отверстия, служившие для крепления встроенной мебели (в большинстве случаев нар). Очевидно, что такой способ обустройства сильно ухудшал теплоизоляцию помещений, однако был в тех условиях, видимо, самым простым и быстрым.

^{Отверстия в стене и сохранившаяся часть встроенной конструкции. Круглое озеро. Фото автора}

В бараках Гоголиного озера, сохранивших кое-где детали внутренней обстановки (фрагменты столов и нар) и межкомнатные двери, были обнаружены надписи, частично прочитываемые, сделанные карандашом на бревне одного из срубов и на дверном косяке другого. Указаны имена людей и места, откуда они прибыли. Одна из надписей, наиболее полная и хорошо сохранившаяся, читается так: «Абакумов В. В. 1930 г.… села Антушева 1908». Вторая дата, по всей видимости, является годом рождения.

^{Надпись на стене барака. Гоголиное озеро. Фото автора.}

Дендрохронологический анализ бревен, из которых выстроены бараки на Круглом и на Ершовском озерах, показал, что большинство из них срублены задолго до описываемых событий – в начале XX или в XIX вв. Две пробы при этом достаточно четко показывают 1928–1929 годы – момент строительства бараков следует датировать именно по ним[51]. Странный возраст других бревен объясняется, судя по всему, тем, что для строительства использовали старую древесину – плавник, выносимый морем на берег. Имея в виду, что на жилье для заключенных администрация вернее всего желала сэкономить – а использование старой древесины означало экономию не только материалов, но и времени – такое объяснение представляется более чем логичным. Кроме бараков в двух местах (на Круглом и на Гоголином озерах) обнаружены фрагменты сооружений из жердей и досок, которые могут быть остатками караульных вышек. Трудно сказать, была ли вокруг лагерных пунктов какая-нибудь ограда. Тяжесть работ и суровые условия (лесорубы работали зимой), видимо, избавляли охрану от необходимости строгого надзора. Вокруг всех обнаруженных мест заметны следы старых вырубок – замшелые пни, в некоторых местах – оставленные штабели бревен. Возраст окружающего их леса не превышает ста лет. Лес, судя по всему, вырубался под корень, оставляя местность опустошенной после рабочего сезона.

^{Остатки штабеля бревен близ Круглого озера. Фото автора.}

О том, как велись лесозаготовки, их свидетель писал так: «На работу заключённые идут до 10 километров. И чем дольше они работают, тем дальше и дальше им приходится ходить: вырубая лес, они с каждым днем отодвигаются от места расположения командировки. В лес заключённые приходят совершенно затемно. Десятники выдают им спички: ими они просвечивают сосны, чтобы узнать, есть ли на сосне клеймо и можно ли рубить ее. Снегу по пояс, и заключённый должен вытоптать вокруг дерева снег. Тридцать пять деревьев он должен срубить, обрубить с них сучья и окорить. А после работы, возвращаясь на командировку, он должен пройти пять-десять километров. Срубить и очистить 35 деревьев – это только основной урок заключённого»