Лесные были - [7]

— Куда, на камни или к пням? — спрашивают рыбаки.

Савва тряхнёт густыми длинными волосами и с добродушной, ласковой улыбкой ответит:

— Сегодня на пни, там ёрш хорошо клевать будет.

Почему на пни и почему обязательно там ёрш клевать будет, Савва никогда не объяснял. Знали одно, что он никогда не возвращался с ловли без крупных ершей.

Однажды ранней весной Савва начал рубить сруб.

— Что это ты, Савва Петрович, мастеришь? — интересовались соседи.

— Амбарчик делаю, — хитро прищурившись, отвечал Савва, любовно обтёсывая брёвна.

Но что за амбарчик, для чего — оставалось загадкой.

Только в апреле, когда начал таять лёд, Савва перевёз сруб на озеро.

Сруб этот был необыкновенный: из лиственницы, длиной и шириной в шесть метров, а высотой в полтора метра.

Дивилась деревня: что это Савва затеял? Гляди, лёд растает, утонет тяжёлый сруб. Пропадут труды у старика.

Пришёл тёплый май, и сруб утонул.

В то же лето, к немалому удивлению соседей-рыбаков, Савва выехал на ловлю ершей к тому месту, где утонул сруб. В тихие тёплые вечера лодка Саввы подолгу оставалась у сруба.

Первый год слабо клевали ерши. Но когда сруб покрылся слизью и на нём появился красный донный червячок-малинка — любимое лакомство ершей, начался большой лов. Теперь уже не один Савва сидел у амбарчика, а по нескольку лодок, сомкнувшись кольцом, стояли на месте лучшего ершового клёва.

Прошло много лет. В тёплые летние вечера около амбарчика Саввы Петровича рыбаки по-прежнему ловят светлоглазых ершей.

ЛИС ЛИСЫЧ

Мой приятель Николай Фёдорович нашёл в лесу маленького зверька.

— На собаку походит и на котёнка...— удивился он, рассматривая зверька. — А не то и не другое.

Зверёк рос и через месяц стал замечательным лисёнком.

— Вот так зверюга! — смеялся Николай Фёдорович. — Да это настоящий Лис Лисыч!

Осенью я зашёл со своим десятилетним внуком к Николаю Фёдоровичу. Лис Лисыч уже вырос. Это была красивая лисица-огнёвка.

При нашем появлении Лис Лисыч моментально юркнул под кровать.

— Он у нас нелюдим, — объяснила хозяйка Вера Петровна. — Я каждый день кормлю его, хожу за ним, а Лис Лисыч плохо и меня признаёт.

Мы вышли в другую комнату, а у Лис Лисыча остался десятилетний Роля.

Через некоторое время я заглянул в приоткрытую дверь.

Роля стоял среди комнаты, а перед ним, валяясь на спине и играя лапами, лежал Лис Лисыч. Он старался схватить зубами Ролину руку, но не кусал, а делал вид, что кусает. Вот Лис Лисыч легонько ударил Ролю пушистым хвостом по лицу и побежал вокруг стола. За ним побежал и Роля, стараясь поймать Лис Лисыча за пышный хвост. Но Лис Лисыч хитро водил хвостом перед носом Роли, а в руки не давался. Так они бегали несколько минут. Ко мне присоединились хозяева квартиры. Мы, притаившись, наблюдали. Вот Роля, видимо, утомился и сел на пол спиной к стене. Тотчас же около него улёгся Лис Лисыч и положил голову ему на колени.

Мы открыли дверь в комнату.

Увидев нас, Лис Лисыч мгновенно бросился под кровать.

— Лис Лисыч! Лис Лисыч! — ласково позвал Роля.

Лис осторожно выглянул из-под кровати и, увидев, что нас уже нет в комнате, подошёл к Роле и лизнул ему лицо.

— Удивительно! — говорила Вера Петровна. — Я кормлю его, ухаживаю за ним, а он так меня не любит.

Каждый раз, когда мы заходили к Николаю Фёдоровичу, Лис Лисыч ласково встречал мальчика и играл с ним. А когда Роля читал, Лис ложился к нему на колени.

НАТАШИНЫ ГУСЯТА

Летом я приехал в деревню Матвеевку, расположенную в глухой зауральской степи.

На улице девочка лет десяти пасла табунок сереньких, ещё не оперившихся гусят. Гусята были в возрасте примерно трёх недель, а гусыни с ними не было.

Я спросил девочку.

— Как тебя зовут?

Девочка застенчиво ответила:

— Наташа...

— Скажи, Наташа, почему у гусят нет матери?

Девочка внимательно посмотрела на меня.

— Да это дикие гусята. Их на соседнем озере поймали. Вот я их и пасу. Мать-то ихняя улетела. Испугалась...

Гусята чувствовали себя неплохо. Видно было, что они очень привыкли к девочке. Наташа брала их в руки, гладила, ласково приговаривала:

— Сиротка ты маленький, серенький гусёк.

Гусёнок сидел у ней на ладони спокойно.

— А мне можно подержать гусёнка?— попросил я.

— Попробуйте, — усмехнулась Наташа.

Но при всём желании я никак не мог поймать гусёнка.

Наташа посмеивалась. Наконец она не вытерпела, поймала и подала мне.

— Держите!

Но гусёнок пищал и рвался из моих рук.

— У нас в деревне каждый год гусят ловят. И сейчас на той улице в двух дворах есть — объясняла девочка.

— Людей-то не очень боятся?

— Нет. Людей не боятся, а лошадей, машин и собак боятся.

— А где же ты берёшь для них воду?

— Я гоняю их в лужу купаться.

— А если они убегут?

— От меня? — удивлённо посмотрела Наташа. — Они за мной, как за маткой, бегают. Вот посмотрите: я пойду, и гусята пойдут.

При этих словах Наташа пошла в сторону.

Гусята тотчас же бросили щипать траву и строем потянулись за Наташей.

— Вот видите! — смеялась Наташа, довольная поведением своих маленьких воспитанников. — На той улице тоже девочки гусей пасут.

— А почему взрослые не караулят?

Наташа отрицательно покачала головой:

— Н-н-нет! Дедушка Архип пробовал гусят пасти, так они у него разбежались по деревне. Едва поймали. Они маленьких больше любят. Ну, бегите, бегите на полянку,— ласково говорила Наташа, направляя своих питомцев на лужайку.