Лесная земляника - [23]
Это была чистая, прозрачная, ослепительная и холодная ярость.
Он еще ничего не знал, он ничего пока не понимал, он опять выглядел полным идиотом, но уже догадывался — и кто бы не догадался! — что в маленьком флигеле совсем недавно произошло что-то ужасное. Что-то, насмерть перепугавшее смешного мальчишку с синими глазами и приведшее в отчаяние и бессильную ярость хрупкую девушку с глазами изумрудными…
Джон кивнул, в основном сам себе, и произнес очень спокойно и размеренно, глядя в пространство перед собой:
— Кто-то может внятно объяснить, что здесь происходит?
— Что?! Нет, я читала про акул капитализма и их беспредельный цинизм, но всегда полагала, что слухи несколько преувеличены. Рабочим, которых акулы увольняют с заводов, по крайней мере, присылают извещение и выплачивают выходное пособие.
— Майра. Я очень прошу тебя… вас… тебя успокоиться хоть на пару минут и оставить этот язвительный тон. Я прошу объяснить мне, в чем дело. Что значит этот разгром, почему Шейн сидит одетый и почему я опять в чем-то виноват?
Она со свистом набрала воздуха в грудь, после чего неожиданно обрушилась на Байкера.
― Замолчи, заткнись, умолкни!!! Фу голос!
Как ни странно, огромный пес немедленно умолк. Сразу стало легче. После этого Майра произнесла почти таким же размеренным и спокойным голосом:
— Согласно вашему распоряжению, мистер Фарлоу, мы освобождаем принадлежащую вам недвижимость. Вы вполне недвусмысленно дали понять, что на поместье Мейденхед у вас имеются свои, далеко идущие планы, и нас с Шейном в этих планах не предусмотрено. Это вполне понятно и объяснимо, только вот нас немного расстроила та спешка, в которой нам пришлось собраться. Очевидно, у вас, мистер Фарлоу, имеются этому объяснения, но, разумеется, вы вовсе не обязаны нам их давать…
Он развернулся, схватил ее за плечи и хорошенько встряхнул. Шейн тихонько взвыл и подозрительно засопел, а Байкер сделал попытку выдрать дубовую лестницу с корнем.
Джон Фарлоу прошипел в лицо разъяренной девушке:
— Немедленно прекрати этот цирк, раздень Шейна и успокой пса. Потом можешь дать мне еще раз по физиономии, если тебе от этого станет легче. Ну а потом поставь чайник, налей мне виски, а вещи… вещи, так и быть, распакуешь завтра.
― Я не…
— И сними этот чехол с дивана! Он кошмарен.
― Но я…
— Где шкуры?
— Какие…
— Волчьи! Где скатерть?
— Это моя, я уложила…
— Так разложи. Я ненавижу пить чай на голом столе. И где, ради Бога, абажур?!
— Он в кладовке…
— Давай его сюда. Шейн, перестань сопеть. И знаешь что: не раздевайся пока. Чуть погодя поможешь мне кое-что внести в дом. Майра! Я долго буду ждать?!
Она ничего не сказала, только опрометью метнулась в кухню и загремела чайником. Через пару минут вышла, все еще бледная и гораздо более растерянная, вынесла бокал с виски. Полный. Джон схватил его и поднес ко рту. Краем глаза он видел, как глаза Майры расширяются от изумления.
Через двадцать секунд бокал был пуст. Джон зажмурился и немножко подышал ртом, потом открыл глаза и умиротворенно огляделся по сторонам.
— Так гораздо лучше. Теперь это уже не разгром, а так, легкий беспорядок.
— Джон, я действительно не понимаю, что это значит…
— Это значит, что вы никуда не уходите. Ни сегодня, ни завтра — никогда! Это значит, что ты совершенно напрасно перепугала ребенка — не сопите, как слон, молодой человек! — и перевернула дом вверх дном. Это значит, что хы… Короче, приберись здесь. Шейн, за мной. И отпусти Байкера.
— Но нам велели держать его на цепи…
— Кто и когда велел — расскажешь чуть позже. Сейчас отпусти пса и скажи ему, что меня не надо есть.
Майра кинулась к дрожащему от напряжения Байкеру, всхлипывая, начала распутывать узел на веревке, шепча псу что-то в лохматое ухо. Шейн кубарем скатился по лестнице, нахлобучил шапку и встал у двери. Джон важно кивнул.
― И разведи огонь. Хочется если не уюта, то хотя бы тепла.
Майра смотрела на него снизу вверх, в изумрудных глазах плескались слезы, девушка кусала губы, пытаясь не разрыдаться. Джон величаво простер руку и изрек:
— Мы с Шейном перенесем кое-какие веши, а ты подумай о спальных местах. Я буду спать внизу.
― Ты…
― Да. Я ночую здесь. По той простой причине, что я абсолютно пьян и не имею права садиться за руль. К тому же и руль заглох… то есть мотор. Между прочим, прекрасный виски. Шейн! Ты готов?
— Да, Малютка-Джон.
— Тогда вперед.
Маленький Шейн отличался прекрасной выдержкой. Глаза его, как и предполагал Джон, разгорались все ярче и ярче, но он не остановился ни на минуту и не попытался приоткрыть хоть один из ярких пакетов. Только при виде обнаружившихся напоследок велосипеда и лодки мальчик протяжно вздохнул и сел перед ними на корточки. Осторожно погладил блестящую влажную раму, тренькнул ослепительным звонком, провел пальцем по алому зигзагу на борту лодки…
Потом он поднялся и одарил Джона взглядом, в котором не было ни капли раболепия — только чистое обожание.
— Я ей говоил. Она все плакала, Ма, а я говоил: Джон холосый. Он не может нас выгнать, он обещался исче со мной в лес сходить, смотлеть на замлезлую лягуху. А это все взаплавду мне?
— Почти все. Немножко — Майре. То есть… Ма. И Байкеру.
Жизнь веселой и беззаботной Джессики Лидделл меняется в одночасье. Неожиданно она становится опекуншей маленькой осиротевшей девочки. Джессике приходится нелегко, но когда на опеку начинает претендовать другой человек, девушка вступает с ним в борьбу, проигрывает ее и… получает лучший в мире утешительный приз…
Моника Слай больше всего на свете боится кому-нибудь помешать. Она робка и незаметна, она полезна – и невидима для окружающих. Ее самооценка стремится к Абсолютному Нулю. Она работает на главного плейбоя города уже три года, но он вряд ли узнает ее, встретив вне работы. Куда податься несчастной девушке? Разумеется, к психотерапевту…
Он был знаком с ней два дня и не знал о ней ровным счетом ничего, кроме того, что она потрясающая, сногсшибательная, великолепная, чувственная, красивая, обаятельная, остроумная, высокая, рыжая, хорошо готовит, добрая, любит детей, у нее сладкие губы и душистая кожа, она танцует как цыганка и колдует как… колдунья, она ирландка, она не боится разговаривать даже о самом неприятном, она умеет слушать и слышать… Вполне достаточно, чтобы влюбиться. Он и влюбился. Однако вынужден держать свои чувства в узде, поскольку уверен, что над ним висит страшное проклятие…
Она ловила каждый его взгляд, она замирала от счастья, когда он просто хлопал ее по плечу. Ей было девятнадцать лет, и красавчик-старшекурсник казался ей чуть ли не Богом. Однажды он предложил ей шутливое соглашение, и она согласилась. Она согласилась бы даже спрыгнуть с крыши небоскреба, если бы он этого захотел…Прошло семь лет. Она красива, самостоятельна и одинока, она сама строит свою жизнь. И вдруг ей приходит судебное уведомление: она должна выполнить условия подписанного ею контракта!
Может ли цветочница влюбиться в миллионера при условии, что он молод, красив и сексуален? Да! А может ли миллионер влюбиться в цветочницу, если она молода, красива и так далее? Возможно. Но он ни за что и никогда на ней не женится!!! – так решила цветочница и отвергла миллионера…
Скромная девушка Морин работает учительницей словесности. Ее сестра-близнец Мэгги танцует в ночном клубе. Морин робко и безответно влюблена в почтенного вдовца, директора колледжа. Мэгги – страстно и взаимно любит гангстера. Но однажды судьбы сестер переплетаются и спутываются, и вот уже невозможно понять, где Мэгги, где Морин, кто кого любит и чем вообще закончится весь этот веселый и жутковатый карнавал…
Ненавижу поезда. Но самолётов боюсь просто до ужаса. Так что выбора у меня нет: шесть суток до Владивостока. Лежать, есть и скучать. Или нет? А что, если не скучать? Вон какой проводник у нас симпатичный. Закадрить и развлечься, заодно и улучшить условия своего пребывания? Готовьтесь, девочки, идём на штурм! И счастливого нам пути! Штурм прошёл успешно: влюбилась я по уши. И совсем не хочу его отпускать. Ну что, страна, встречай новую проводницу? Прекрасную и безумно влюблённую! Я готова на всё, чтобы быть рядом с ним! Только вот… что за тайны он от меня скрывает?
Не все в этой жизни складывается просто, и так как мы хотим. Но одна, даже не самая приятная встреча с нужным человеком, может изменить всю жизнь. Два неудачника встретились, причем при очень странных обстоятельствах. Парень пытался ограбить главную героиню, но у той только 12 рублей на проезд и фотография собаки в кошельке. А еще она ключи потеряла. Ну как не помочь бедной девушке и не остаться с ней на всю жизнь?
Я самая бестолковая Светлая фея, которую только можно представить! Причина проста, я — Тёмная фея. Как при таких исходных данных, меня занесло в Академию Света, спросите вы? Все просто, я не хочу замуж, а до совершеннолетия ещё целых пять лет, которые я буду отсиживаться в стенах магической Академии. Только боги забыли поведать мне, чем обернётся моя необдуманная выходка. Знала бы заранее, сбежала бы к матери. Тёмное Королевство и папа защитили бы меня, от неродного отца и его глупых идей о женихе.
Жюстин Винтер вернулась в родительский дом, расположенный в заливе Джорджиан-Бей, чтобы управлять семейным бизнесом – небольшим коттеджным поселком. Девушка энергично берется за дело, но внезапно в ее офисе появляется бизнесмен-красавец Кэссон Форрестер и заявляет, что намеревается купить землю Винтеров под строительство прибрежного курорта. Жюстин в резкой форме отказывается от сделки. Но ей приходится часто встречаться с Кэссоном, все лучше узнавая своего «противника», Жюстин не в силах сопротивляться его обаянию и вскоре влюбляется в него…
— Ты меня любишь? — пораженно произнесла я, сердце сделало кульбит. Было и волнительно, и жутко раздражающе. Юджин снова валился ко мне и наводил шороху. — Да, безумно. Жить без тебя не могу, — внезапно тихо прошептал он, сокращая расстояние. — Боже, какие у тебя прекрасные глаза, — продолжил он бархатным голосом, оттесняя к стене. — Вот, опять! — Юджин снова пришёл в себя, и отскочил, а затем помрачнел и занял стул, на котором совсем недавно сидел Адонис. Я же совсем ошалела. — Что ты собирался сделать? — Наверное, поцеловать.
— Ты снова проиграл, — донесся до смущенного юноши голос его парня. — Ты ведь знал об этом? — откинув одеяло, пискнул тот, еще не проснувшись. — Конечно, — в дверях спальни показалась самоуверенная физиономия. — Еще ни разу ты не выдержал всю процедуру прелюдии, на самом интересном прося тебя трахнуть, — усмехнулся второй парень. — А посему, получи задание… В его руке оказался вибратор…