Лесная обитель - [52]

– Неправда… ты все лжешь. Если бы он погиб, я бы чувствовала это! Лучше бы разбойники убили меня… Зачем ты им помешала, Кейлин? О-о, ну почему я не умерла! – Маири с рыданиями повалилась на перину. Заплакал младенец. Кейлин передала малышку Эйлан, а сама, склонившись над Маири, стала успокаивать ее.

– Ну, будет, будет, теперь уж нечего слезы лить. У тебя два замечательных малыша, и ты должна вырастить их. Соберись с силами, Маири. Их нужно увести в безопасное место, пока снова не вернулись эти проклятые скоты!

Маири, вытаращив глаза, резко вскочила. Потрясенная Эйлан, не зная, то ли плакать, то ли смеяться, отдала сестре дочку. Кейлин рассудила верно. Маири выплачет свое горе и поймет, что должна жить ради детей. Кейлин хорошо изучила женское сердце.

Маири наплакалась и, от слез выбившись из сил, вскоре заснула. Вдруг с улицы донеслось хлюпанье лошадиных копыт по грязи. У дома всадник осадил лошадь. «Разбойники!» – в отчаянии подумала Эйлан. Но если это бандит, то почему он так тяжело и размеренно стучит в дверь? Сердце Эйлан заколотилось, как боевой барабан. Она отодвинула засов и, приоткрыв немного дверь, увидела у порога отца.

Она сразу же подумала о Родри. Значит, отец приехал, чтобы сообщить Маири о смерти ее мужа? Родри был славным воином, и в семье Бендейджида к нему относились, как к родному сыну, а Эйлан он всегда почитал, как младшую сестренку, даже тогда, когда еще не был членом их семьи. Теперь, когда Маири знала о своей утрате, Эйлан тоже могла скорбеть вместе с сестрой.

Девушка широко распахнула дверь. Бендейджид вошел, еле передвигая ноги, как будто был очень утомлен поездкой или вдруг сильно постарел. Шершавыми руками он обхватил дочь за плечи, долго, не отрываясь, смотрел ей в лицо.

– Кейлин только что сообщила Маири о Родри, – тихо промолвила она. – Ты знал, что он погиб?

– Знал, – с глубокой печалью в голосе отозвался Бендейджид. – Я надеялся, что это неправда. Боги покарают всех римлян за их злодеяния. Теперь ты понимаешь, Эйлан, почему я не мог позволить тебе связать свою жизнь с этим проклятым народом? – Он разжал руки и тяжело опустился на лавку возле очага.

Римляне творили злодеяния, но Эйлан не верила, что Гай тоже способен на такое. Однако взглянув в суровое лицо отца, девушка промолчала.

– Это еще не самое страшное горе, которое постигло нас. – Лицо Бендейджида вдруг исказила мучительная судорога, и Эйлан впервые по-настоящему испугалась. – Не знаю, как и сказать тебе об этом, Эйлан.

– Возможно, я догадываюсь, какое известие ты принес, – послышался голос Кейлин. – Иногда я могу предвидеть события. В ночь перед отъездом из Лесной обители мне снилось пепелище, и я знала, что это сгорел ваш дом.

Но потом я встретила здесь Эйлан и подумала, что, наверное, ошиблась. Сегодня ночью сюда приходили разбойники. Я знаю, что эти волки рыщут огромными сворами, и я испугалась. Значит, основная банда повернула на юг, а потом добралась и до вас?

– Здесь были разбойники? – хриплым голосом переспросил Бендейджид, переведя свой взгляд на жрицу.

– Их было не очень много, и мне удалось прогнать их.

– Не знаю, как и благодарить тебя за то, что не все мои дети погибли!

Не нужно быть ясновидящей, чтобы понять смысл этих слов, однако Эйлан не хотела верить тому, что слышала, – настолько это было ужасно. Она побледнела.

– Отец…

– Дитя мое, ну как мне сказать тебе об этом? Мне сообщили, что банда разбойников напала на усадьбу Конмора. Я взял своих людей и отправился к нему на помощь. Но разбойников оказалось слишком много. Кто мог предположить, что их не остановит даже такая погода? И когда мы уехали…

– Значит, мама и Сенара погибли? – дрожащим голосом спросила Эйлан. В этот момент проснулась Маири. Она вскочила с постели и, отдернув занавеску, стояла пошатываясь, не сводя глаз с отца. Кейлин подошла к ней, а друид продолжал:

– Надеюсь, что погибли. – Его лицо исказилось от боли. – Это лучше, чем жить в неволе за морем. Даже представить себе не могу, что их постигло такое бесчестье…

– Значит, вы считаете, что для них лучше умереть, чем жить в рабстве? – тихим напряженным голосом спросила Кейлин.

– Да, лучше, – в отчаянии воскликнул Бендейджид. – Лучше скорая смерть, пусть даже в огне, который перенесет их в мир вечных, чем всю жизнь потом терзаться воспоминаниями о гибели своих близких, как это теперь предстоит мне. Клянусь перед богами, эти чудовища кровью заплатили бы за их смерть и за мою тоже, если бы я был там!

Бендейджид замолчал, переводя безумный взгляд с Эйлан на Маири. Старшая дочь неверной походкой шагнула к отцу. Бендейджид со стоном обнял обеих дочерей. Давясь от рыданий, Эйлан прижалась к сестре. Когда-то она находила утешение в объятиях отца, но от такого горя он не мог защитить ее.

– Тело Сенары не было найдено на пепелище, – задыхаясь, произнес он, – а ведь ей еще не было и десяти лет…

«Может, она все-таки жива…» – подумала Эйлан, но вслух этого не сказала.

– Я ждал, когда подтвердятся слухи о гибели Родри, а потом собирался привезти Маири домой. Но теперь у меня нет дома. И я никого не могу защитить…

– Наверное, ты действительно не можешь сейчас позаботиться о своих дочерях, – тихо заговорила Кейлин, – но твоему ордену это по силам. Маири с малышкой будут жить в Лесной обители, пока все не образуется. А я хочу просить тебя позволить Эйлан поступить в святилище послушницей.