Лесная крепость - [31]

— К сожалению, нет, — спокойно сказала она.

— Тем лучше для вас. Понимаю, женщины жалостливы, нервы слабые.

Оксана подняла голову:

— Я твердая, не боюсь. Между прочим, господин полковник, твердости научили меня вы, немцы.

— Вы не делаете открытия, фрейлейн. Мы учим весь свет, как нужно жить, и научим — уверяю вас…

— Но меч и бомбы все же, пожалуй, не лучшие средства… — не удержалась Оксана. Но полковник не заметил ее колкости.

— Вы правы, милая фрейлейн. Мы не брезгуем ничем в достижении цели, запомните это. Гитлер — великий человек! Мы завоюем с ним весь мир. Хайль!

— Правда, здесь этому немного мешают партизаны, — кокетливо улыбнулась Оксана.

— О, вы умеете шутить! Ценю такое качество у людей, а у вас особенно, милая фрейлейн. Но чего стоит ваша шутка, вы сейчас убедитесь сами. Я экстренно вызвал вас на один интересный разговор, чтобы получить самые свежие и самые полные сведения о положении в партизанском логове.

— Через меня? Боже упаси, я ничего не знаю и знать, признаться, не хочу!

— Дело в том, — продолжал уже совсем другим тоном полковник, — что оттуда прибыл наш агент. Прошу вас, будьте при этом разговоре. К сожалению, он не говорит по-немецки. Вот вы нам и поможете понять друг друга.

— Всегда рада, господин полковник.

Они вошли в просторный, залитый солнцем кабинет с высокими окнами. У окна стоял стол, прикрытый стеклом. На столе, как обычно: телефон, письменные принадлежности, справа — серая коробка рации. К столу был приставлен еще один небольшой столик, на нем — ваза с цветами и блюдо с крупными яблоками. Тут же бутылки с коньяком и шампанским.

Носке подвинул Оксане кожаное кресло. Сам уселся напротив, спиной к окну, забарабанил по столу длинными белыми пальцами.

— Ну как, фрейлейн Оксана, нравится вам тут? Знаете, я люблю комфорт, порядок, уют, если хотите…

Девушка кивнула полковнику, удобно устроилась в кресле. Рассеянно взглянула на большую карту, сплошь утыканную флажками. Она висела на стене прямо перед ней, около высокого коричневого сейфа.

— Хотите знать положение на фронте? — перехватил ее взгляд Носке. — Оно, слава богу, стабилизировалось. Моя дивизия стояла вот тут, под Брянском. Там мы создали надежный оборонительный вал. Русские разобьют себе лбы, когда сунутся сюда… О, я и забыл, — спохватился Носке, — пробуйте яблоки, милая фрейлейн. — Он протянул ей вазу. — Берите, пожалуйста, это, кажется, называется «Белый налив»? Чудесный сорт! У нас, в Германии, такие не растут. Да, земли у вас здесь великолепные! Как это называется… Чернозем? Да?

— Благодарю, господин полковник, — улыбнулась Оксана и вежливо, но твердо напомнила: — Нам, как я понимаю, предстоит работа, и очень важная. Я к вашим услугам, господин полковник!

— Хорошо, — Носке бросил пытливый взгляд на девушку. — Вы правы. У нас все еще впереди: и чествование и подарки.

Он незаметно надавил под столом кнопку. Потом налил воды в стакан, отпил несколько глотков, вытер губы белоснежным платком.

Дверь отворилась, и в кабинет тихонько вкатился круглый, как бочонок, человечек. Ему было лет тридцать — тридцать пять, одет во все новое, хорошо пригнанное к его плотной фигуре. Он почтительно снял серую кепку, низко поклонился. Волосы у него были рыжеватые, легкие как пух. А брови черные, густые.

Оксана приготовилась.

— Вот что, — сразу начал полковник. — Давайте разберемся в обстановке. Бандиты еще живы? — Он саркастически усмехнулся.

— К сожалению, еще живы, господин полковник, но уже съели и коров и лошадей. Видел при одном отряде собак — их учили бросаться под танки. Когда добирался сюда, снова был в этом отряде. Но собачек что-то не услышал. Видать, их зажарили…

Полковник расхохотался:

— Скоро, я думаю, сами себя жрать начнут! Скажи… — Он запнулся, припоминая имя агента.

— Егор Климчук, — подсказал тот.

— О, Климчук. Красивое имя. Так вот, господни Климчук, как я понимаю, у партизан дела плохи.

Мы разбросали листовки, предлагали сдаться. Обещали жизнь, возвращение на место жительства.

Климчук сделал скорбное лицо:

— Они об этом даже не думают, господин полковник. Я пробовал подбить некоторых, говорил им, чтобы бросали оружие, шли домой… Ни один не согласился. Даже старики упрямятся. Они же все фанатики, господин полковник, с ними тяжело бороться.

— Ну зачем так пессимистично! Сила на нашей стороне. Сломим упрямцев: с голоду не сдохнут — бомбами закидаем. Хайль Гитлер!

— Хайль! — с готовностью подхватил агент.

— Ну вот, это другое дело. Мы не можем не победить, ибо с нами Гитлер!

— Я полностью с вами согласен, господин полковник.

— Так вы говорите, есть им нечего. На что же они тогда надеются? На бога, на черта? Как думают жить дальше?

Агент наклонился к полковнику, заговорил шепотом, скороговоркой, так что Оксана с трудом поспевала за ним:

— Они сооружают гать в районе Гнилого Брода: видно, думают выбраться из болота и податься в Климовицкую пущу.

— Гнилое болото? — переспросил Носке. — Это что-то новое. Где оно, надо уточнить. Мы пошлем самолеты, ударим артиллерией. Да-а, значит, их дела совсем плохи. — Он достал из ящика стола карту, развернул ее, потянулся за синим карандашом. — Господин Климчук, покажите мне точно, где это, в каком месте.