Лесная крепость - [33]

— Фрейлейн Оксана! — услышала она как сквозь сон голос полковника. — Мы хорошо с вами поработали… Бог к нам, как видите, милостив. Помнится, мы договорились: сегодняшний вечер вы дарите мне. В двадцать ноль-ноль я заеду за вами. Хайль Гитлер! — Носке привычно вскинул руку, что в данной ситуации было несколько неуместно.

Оксана устало поднялась с кресла и заставила себя мило улыбнуться.

Глава четырнадцатая

В пять вечера Оксана была уже дома. Она так устала за день, что хотелось только одного: броситься на кровать и заснуть.

Небольшой дом, где жила она с матерью, находился почти на окраине, довольно далеко от центра города, как раз на углу двух аккуратных зеленых улиц, обсаженных липами и кленами. Почти каждый дом окружен садом и огородом. Сюда не доносится городской шум, здесь спокойно и по-деревенски уютно. Изредка пройдет машина или затарахтит мотоцикл, а потом снова тишина. Вечерами, с наступлением темноты, ходить по городу запрещалось. Приказ строгий, нарушителю — расстрел. Многие из местной молодежи разъехались по хуторам, многие подались к партизанам. Обе подружки Оксаны, Наташа и Галка, живут через дом от нее, на той же Восточной улице, но никакой дружбы теперь они с ней не водят. Девчата не хотят встречаться с переводчицей из немецкой комендатуры.

…Оксана подошла к окну. Раскрыла его настежь. Легла грудью на низенький подоконник, заглянула в палисадник. Припомнился прошедший день, напряженный, тревожный. Что стало с ней? Где ее выдержка, умение владеть собой, хладнокровие? Годун передал ей партизанский приказ. Сегодня она видела немецкого агента, Егора Климчука. И вот теперь ей предстоит выполнить приказ, найти верное решение. С чего же начать?.. Собственная ее судьба, жизнь ее не будут иметь для нее никакой цены, если она не исполнит свой долг патриотки…

Так, значит, сегодняшний вечер ей придется провести в обществе Фридриха Носке. Придется быть веселой и приветливой, стараться понравиться ему, вызвать на полную откровенность. Возможно, что-то у нее и получится, а если нет? Тогда пропадут целые сутки! Но карта, карта! Легко сказать — раздобыть… А что, если передать… Шальная, дерзкая мысль пришла ей в голову! Не нужна карта. Можно обойтись и без нее…

Оксана глубоко вздохнула. На листке, вырванном из школьной тетради, тут же, на подоконнике, написала несколько слов и выбежала на улицу. Она постояла возле дома, поглядывая на дорогу. Наконец она увидела знакомого соседского мальчишку.

— Володя! — позвала Оксана парнишку. Тот остановился, удивленно поднял голову.

Оксана спросила:

— Ты знаешь, где живут Годуны? У них еще хлопчик Алеша, в седьмом классе учился, а?

— Худущий такой, конопатый?.. Ну, знаю.

— Слетай к нему, скажи, чтобы быстро вышел к Соловьиному яру, к дикой яблоне. Я там его буду ждать. Хорошо?

Володька согласно тряхнул белесым чубом и побежал по улице.

Когда Оксана спускалась по узкой вертлявой тропинке в глубокий, заросший травой лог, она сразу увидела у дикой яблони Алешу Годуна. Даже удивилась: как быстро он явился на ее зов.

Мальчик сидел на земле, прислонившись спиной к стволу дерева. Увидев учительницу, он вскочил на ноги, оглянулся. Видно, чувствовал, что встреча не случайная. Тайная встреча.

— День добрый, Алешечка! — сказала Оксана, беря его за обе руки.

— Ой, а вы сильная, — улыбнулся Алеша и уже серьезно посмотрел на нее, ожидая, что она скажет.

— Алешечка! — наклонилась к нему Оксана. — Я сегодня видела твоего батьку, разговаривала с ним.

— Видели батьку? Где?

Как ни больно было Оксане, она сказала твердо, словно призывая к твердости и Алешу:

— Он арестован. Сегодня его допрашивали.

Парнишка прикусил губу и потупился, пряча глаза.

Потом переспросил глухо:

— Арестован?.. Когда и как, Оксана Прокопьевна?.. Его что, расстреляют? — спросил он тихо, изо всех сил сдерживая подступавшие слезы.

Оксана вздохнула:

— Могут и расстрелять. Он партизанский разведчик, понимаешь?

Алеша стоял не шелохнувшись, не поднимая головы, и смотрел в одну точку.

Оксана поняла, что сказала лишнее, и стала успокаивать его:

— Ты, Алешечка, пожалуйста, не волнуйся. Я знаю одного человека, он хочет заступиться за твоего отца. Может, и выручит из беды.

— Тато… — прошептал мальчик. — А он убил хоть одного фашиста? — вдруг спросил Алеша уже громко.

— Когда его брали фашисты, он был без оружия, для маскировки, понимаешь? Не было никакой стрельбы.

— Я же ему такой пистолет передал! Браунинг. В обойме семь патронов, семерых сразу можно убить…

— Алешечка, может, это к лучшему, что не убил. Придет его время…

— А я бы на его месте стрелял, — сказал твердо мальчик. — И не надо бы никакой тюрьмы.

— А ты, я смотрю, храбрец.

— Я тоже уйду в партизаны. Жаль, отец не взял с собой. Теперь сам уйду. У меня даже пулемет есть, — похвалился он.

— Зачем ты мне рассказываешь об этом? А если я немцам передам? Ты же знаешь, где я работаю. И тебя арестуют.

— Не-е, не скажете. Разве я не вижу: вы совсем не такая, как про вас говорят.

— А что, очень плохо обо мне говорят?

— Плохо, Оксана Прокопьевна, очень плохо. — Алеша поднял глаза и посмотрел прямо в лицо Оксане. — Вы тоже пойдете к партизанам, — убежденно сказал он. — Ведь пойдете?