Леший - [80]

       - Кстати, наконец-то смог выяснить про местного императора. Хотя постараться пришлось изрядно, чтобы что-то вытянуть... Торговцы из Ольвии больше местными новостями, да ценами интересуются, а не жизнью императоров.

       - И что же ты в результате накопал? - поинтересовалась девушка.

       - Совершенно точно, что император младший сын Септимия Севера.

       - Это тот, который был братом императора Каракалы?

       - Тот самый, - подтвердил молодой человек. - В нашей истории его убили по приказу Каракалы.

       - А здесь он успел убить Каракалу первым? - предположила Елена.

       - Насколько я узнал, обошлось без убийств. Несчастный случай во время гонок на колесницах стоил будущему императору жизни. Любопытно, что в нашей истории подозревали, в смерти Септимия Севера виновен Каракала. Но здесь он умер примерно в тоже время, хотя Каракала погиб на пару лет раньше. Похоже, что Септимий Север все же не был отравлен, а действительно болел.

       - Или его на самом деле отравил кто-то другой.

       - Тоже вполне возможно, - согласился юноша.

       - А это что за карикатура?! - на очередную фотографию на экране ноутбука девушка отреагировала довольно эмоционально.

       - Это не карикатура, а нормальная античная статуя, - с трудом сдерживая улыбку ответил Геннадий. - Похоже, какой-то герой. Во дворе храма Аполлона его сфотографировал. На мой взгляд, довольно неплохая скульптура для провинции. Это ведь все же не Афины, и не Рим.

       - Она же вся размалевана самым жутким образом! Да еще и замотана в какие-то тряпки. От этого статуя выглядит как какой-то дешевый манекен из магазина!

       - Могу только сказать, что критерии прекрасного со временем меняются. И иногда меняются очень сильно, - с легкой иронией пояснил юноша. - Насколько я понимаю, древние греки, а за ними и древние римляне очень любили яркие цвета. Достаточно вспомнить описание того, как гримировались актеры в древних театрах. Тогда сразу становятся понятными их вкусы.

       - Но ведь в музеях есть немало сохранившихся скульптур, и не одна из них так не раскрашена! - не совсем уверенно возразила ему Елена.

       - Тут ключевое слово - "сохранившихся"! В отличие от самих статуй, их окраска не отличалась подобной долговечностью. За прошедшие века от нее ничего не осталось. Хотя... Если внимательней присмотреться к фотографиям из музеев, то на некоторых скульптурах и барельефах все еще можно заметить следы краски.

       - Ты это серьезно говоришь?

       - Совершенно серьезно. Для красоты статуи раскрашивали, украшали инкрустациями из драгоценных камней, метала, ценных сортов кости и дерева, а также драпировали тканями. Об этом почему-то не говорят, но этот факт не вызывает сомнений, - подтвердил Геннадий. - Хотя в некоторых случаях мраморные статуи действительно не раскрашивали, или раскрашивали не полностью. Ведь чистый белый цвет древние также считали достаточно красивым.

       - Все равно... Все это выглядит довольно непривычным...

       - Это еще что! Надо было для тебя нащелкать местной рекламы - вывесок около разных заведений. Вот там действительно встречается такой похабный реализм, только держись!

       - Все так плохо? - искренне удивилась Елена.

       - Скорее, довольно своеобразно, - не вдаваясь в детали, пояснил молодой человек. - После некоторых перлов нашей современной рекламы чему-то серьезно удивить меня очень трудно.

       - Все-таки жаль, что я сама не могу там побывать, - довольно неожиданно заявила девушка.

       - Я как раз над этим работаю. После прибытия корабля в Ольвию, у меня появилось время для проведения пары запланированных опытов. У меня есть надежда, что я все же смогу добиться стабильной возможности межмирового перемещения людей.

       - Я очень на тебя надеюсь, - после долгого и чувственного поцелуя произнесла Елена.

       Отвечая на поцелуй девушки, Геннадий параллельно продолжал думать о своем обещание. В том, что в конечном итоге у него все же получиться задуманное, юноша нисколько не сомневался. Но перед тем, как он действительно сможет выполнить данное обещание, ему еще предстояло серьезно поработать, чтобы полностью удостовериться в безопасности процедуры.

       Естественно, что намного проще было бы просто провести инициацию Елены. Вот только в необходимости делать это юноша пока сомневался. И дело было вовсе не в том, что он не доверял девушке. Но Геннадий не был уверен в том, что по неосторожности она не засветит свои умения перед посторонними людьми. Последствия подобной неосторожности могли быть самыми серьезными. Поэтому появление способности использовать "формулы" молодой человек в своем рассказе списал на действие одноразового артефакта, найденного в тайнике.

       Однако о том, что рассказал о своих способностях Елене, молодой человек нисколько не жалел. Их отношения с девушкой явно стали нечто большим, чем простой роман двух случайных людей. Хотя, по молчаливому согласию обоих, каких-то попыток упорядочить свои отношения они до сих пор не предпринимали. Но общая тайна связывала их гораздо лучше, чем какой-то штамп в паспорте.