Леса Гартанга - [26]

- Память, верно, отшибло, - сокрушенно признался Блейд.

- Так это ж зверюга такой есть! Плоский, что твоя доска, а пасть вперед шагов на двадцать вылетает. Вцепится, сграбастает - и поминай как звали!

- Ну и ну! - изумился странник. - И как же вы тут живете?!

- Как, как... - проворчал воин. - Удавиться или утопиться впору... А все вы, сухачи треклятые! - вдруг взвизгнул он. - И эта баба ваша чумовая... Тварь, чтоб ей... - использованные болотником выражения Блейд не сумел бы повторить даже и под гипнозом. - Сидит на месте сухом, высоком, чистом... Со Слитыми торгует - а товар у нас, считай, задарма берет... И на берег не пускает. Детишки как мухи мрут... Их-то бы хоть пожалели, изверги! Они-то чем виноваты?!

- Слушай, друг, - начал Блейд, воспользовавшись тем, что стражник задохнулся от негодования и на мгновение смолк. - Я ведь к вашим старшим как раз и шел. Элия со своей сворой меня два дня гнала, да только я ей не дался...

- Брешешь! - усомнился стражник. - Она, тварь, ежели кого к нам прислать хочет, совсем не так делает...

- Она-то, быть может, и хотела бы сделать по-своему, да только я не позволил, - пояснил Блейд. - Сам к вам добрался.

- Не по-озволил? Это как? - заинтересовался страж.

- Ушел от нее, - кратко бросил странник. - Шагал к вам, да в пути повстречал какого-то усатого... как его? Пиджа...

- Пиджа? А, ну как же, как же... - стражник попался явно словоохотливый, и великая заповедь русских "болтун - находка для врага!" ему, похоже, была неизвестна. Охранник явно не возражал поболтать с заключенным - то есть налицо было вопиющее нарушение правил внутреннего распорядка любой порядочной тюрьмы. - Пидж - это ловец Тамар. Бедовая девка! - пояснил страж, смачно причмокнув. - А я и не ведал, что она тебя притащила...

- А как же вас в болото загнали, если вам подчиняются такие твари, как Пидж? - поинтересовался Блейд.

- Дак ведь Пидж - он только на глубоком месте чего-то может, принялся втолковывать заключенному страж. - А у сухотников - у них твари береговые, с ними не справишься, только людей всех положишь.

- А вы что же, таких наловить не можете?

- Наловишь их, как же! - презрительно фыркнул воин. - Их с сухого места ловить нужно, понял? А как туда выбраться-то?

Логика у него была железная.

- Слушай, приятель, развязал бы ты мне руки, а? А то совсем онемели, - уже совсем по-дружески обратился к стражнику Блейд. - Честью своей клянусь - с места не сдвинусь. Да и куда мне отсюда бежать?

Вопрос был риторическим, но с подковыркой - в местах, откуда невозможно убежать, тюрем не строят и пленников связанными тоже не держат.

- Что-о? - воин сразу насторожился. - Развязать? Тебя, сухача? Да за кого ты меня держишь, так тебя перетак и растак?

Странник мог только поразиться первобытной мощи и красочности, использованных оборотов. Половая жизнь у этого племени, судя по всему, отличалась разнообразием - по крайней мере, в терминологической части.

- Слушай, я же без рук останусь по твоей милости! - наконец рявкнул Блейд. - Куда я сбегу? Думаешь, я не знаю, почему тут сваи такие высокие да перила, в обхват толщиной?! Я, видишь ли, никому кормом служить пока не собираюсь.

- Ладно, пыманный, не ори! Вон уже плывут сюда... ты их, по-моему, и дожидался... - стражник неожиданно хихикнул. - Бывай здоров, сухотник!

Воин отошел от двери, и теперь Блейд заметил подходящую к его тюрьме лодку - большой катамаран, полный людей. Он поднял глаза - по висячему мостику шли еще трое; при виде этой троицы все, находившиеся в лодке, поспешно скинули шапки.

Стражник скороговоркой отрапортовал, что за время дежурства с вверенным его попечению "пыманным" ничего не случилось.

- Руки он развязать просился, ваша милость, говорит - затекли, закончил доклад тюремщик.

- Ладно, Кабат, отпирай, - распорядился чей-то густой бас. - Тебе это зачтется.

- Корешка бы, ваша милость, - голос стражника стал униженным и просительным. - Хоть малость... детишкам... девочка у меня, два месяца... помрет, боюсь, слабенькая... и старший... три ему... тоже кашляет...

- Получишь, - отрывисто бросил бас. - Шесть дневных норм.

- Спасибо, ваша милость, спасибо! - зачастил стражник.

- Ступай, Кабат, ступай. Иди в припасню, скажи, что я выдать велел...

Дверь заскрипела. Сперва внутрь просунулись три копейных наконечника, затем сами копейщики; наставив оружие, они окружили Блейда. Вслед за ними в лачугу вошел здоровенный высокорослый мужчина, настоящий великан - шесть футов восемь дюймов росту, плечи так же широки, как и у пленника, руки бугрятся внушительными мускулами, у пояса висит длинный обоюдоострый топор-франциска, лицо полускрыто густой курчавой бородой, черной, как вороново крыло. Под сросшимися бровями незнакомца хитровато поблескивали маленькие, глубоко посаженные глазки.

Следом за бородачом полезла его свита - какие-то невзрачные личности, почти все увечные - у кого нет пальца, у кого вырвано полщеки, кто с одним глазом... Были тут и сломанные носы, и отсутствующие уши, - и один даже полностью оскальпированный. В лачуге тотчас стало очень тесно; все новоприбывшие толпились по углам, бородачу же кто-то немедленно подал деревянное раскладное сиденье.