Пролог
1936, Нанкин, сентябрь
Шум ночного дождя глушил шорох шин по мокрому асфальту. Этот район столицы, один из самых аристократических, в ночной тьме можно было даже принять за часть какого-нибудь европейского города.
Темно-зеленый «хорьх», кажущийся сейчас черным, остановился рядом с домом, где жили представители дипломатического корпуса. Из машины вышло несколько человек; крадучись, они стали пробираться вдоль стен к арке.
Они ждали там довольно долго, нервно покуривая и пряча в кулаках огоньки папирос.
Наконец, из подъезда показалась чья-то фигура. Плащ незнакомца мгновенно заблестел под струями проливного дождя; он огляделся по сторонам и твердым шагом направился по улице. Когда он поравнялся с аркой, из-под нее выскользнуло несколько теней.
Человек упал на колени с заломленными назад руками. Рядом затарахтела машина. Вышедший из нее мужчина долго вглядывался в лицо незнакомца; наконец он произнес — в сторону, словно ни к кому не обращаясь:
— Это он… — и уже громче, стараясь перекричать шум дождя: — Именем президента Чан Кай-ши вы арестованы по обвинению в шпионаже против Китайской Республики. По закону о военном положений приговор был вынесен вам заочно, полковник Самагита. Согласно нашему решению вас ожидает смертная казнь через повешение.
— Вы не имеете права, я пользуюсь дипломатической неприкосновенностью…
— Если сумеете, можете попытаться обратиться в посольство, — впрочем, говоривший даже не скрывал своей насмешки.
1963, Иокогама, начало апреля
— Прибыл мистер Мацумото. Прикажете впустить?
— Пусть входит.
Двери роскошного кабинета открылись, и человек в инвалидном кресле на колесиках въехал внутрь. Место работы правительственного чиновника не уступало по роскоши личным покоям китайских мандаринов или арабских шейхов: дорогой гарнитур орехового дерева, возможно — ручной работы, шелковая обивка стен; одну из них занимало зеркало, увеличивающее помещение вдвое. Государство, в отличие от частных фирм, не скупилось.
Сто тысяч лет жизни, Мацумото-сан. Позвольте вас спросить, хорошо ли вы себя чувствуете.
— Для такой дороги — сносно. — Посетитель явно игнорировал вежливость хозяина.
— Разрешите вас чем-нибудь угостить? — Есть отличный зеленый чай…
— Налейте мне стаканчик «Старого янки», я знаю, у вас есть… Единственное, что делают американцы и что приходится мне по вкусу. — Старик стал издавать странные хрюкающие звуки и его собеседник не сразу сообразил, что это смех.
Сопровождающий подошел к зеркальной стене, повернул одну из панелей — за ней скрывался неплохой бар — достал бутылку и два стакана.
— Вы не будете возражать, сэнсэй, если я предложу выпить за успех нашего дела? Общего дела.
Старик всем своим видом показывал, что против тостов, как и против виски, ничего не имеет.
Хозяин кабинета наполнил стакан, открыл одну из тумб стола — там оказался небольшой холодильник. Бросил в стаканы по кубику льда.
— Вы можете сказать мне, как продвигается работа. С вашей стороны. — Фраза прозвучала не как вопрос — как приказ.
— Намного успешнее, чем ожидалось. Оборудование не придется покупать за границей — недавно станки необходимой точности стала выпускать фирма «Тошиба». Мы купили один из первых образцов.
— Это не может вызвать подозрения?
— Мы действовали от лица некой шведской фирмы. Естественно, ни в какую Швецию станки не поехали. Сейчас они установлены около озера Бива. Там недостроенные с военных времен цеха, туда собирались эвакуировать авиазавод из Нагои, но не успели, однако здания стоят целехоньки. Примерно там же занимаются несколько молодых физиков, воспитанных в духе верности микадо… Естественно, они не знают пока своего предназначения. Их мы называем «отрядом черной сакуры».
— Хорошие новости и вправду собираются вместе: материал уже в пути, прибудет месяца через два. Операция вступает в завершающую стадию. Пора придумывать новый код. У вас есть предложения?
— Мацумото-сан, имеете ли вы что-нибудь против слова «Сакура»?
— Трудно было бы придумать лучше… Но разрешите задать личный вопрос?
— Мне будет приятно ответить на него…
— Вы молоды, вы — преуспевающий политик почему же вы помогаете нам? Вы не можете не отдавать себе отчета, что в случае неудачи предприятия вам придется пожертвовать не только именем, но и головой? Себя я еще могу понять: я не могу забыть как «Ямато» гордо плавал под Императорским флагом и не было под небом корабля, готового помериться с ним силами. Но чего не можете забыть вы?
— Мои родители были Девятого Августа в Нагасаки…
— Извините меня, что заставил потревожить память ваших почтенных предков… Итак; какие средства потребуются вам для завершения «Сакуры»?
— Полтора миллиона иен…
— Вы получите их.
