Лес за пределами мира - [29]

Сказав так, она протянула ему руку, и он поцеловал ее; затем вышел и отправился к себе в комнату, где нашел много одежд, украшенных сверх меры; он размышлял, нет ли здесь какой-нибудь новой ловушки: но даже если она и существовала, у него не было возможности избежать ее; а потому он переоделся и стал выглядеть как самый славный из царей, своей красотой превосходящий всех земных владык.

Переоблачившись, он вернулся в зал с колоннами, поскольку наступала ночь; луна еще не взошла, и все деревья вокруг дома казались странными изваяниями. Но зал был освещен множеством свечей, фонтан переливался в их свете; огоньки играли в бегущих струйках воды, серебром сверкали мосты, и все это окружали сияющие колонны.

А сразу за ним на возвышении стоял стол, украшенный по-царски, и хозяйка восседала возле него, в самом пышном своем наряде, а возле нее смиренно стояла служанка, и одежда ее была украшена золотыми нитями; но платье ее не прикрывало ног полностью, и он мог видеть железное кольцо на ее лодыжке.

Уолтер приблизился к возвышению, госпожа поднялась и приветствовала его, взяла за руки, поцеловала в обе щеки, и усадила рядом с собой. Они угощались прекрасными яствами, а девушка прислуживала им, но хозяйка обращала на нее не более внимания, чем на колонны в зале; ее внимание было поглощено Уолтером, она говорила ему приветливые слова, она дарила его ласковыми прикосновениями, она пила с ним из одной чаши и собственноручно подносился яства к его губам. Что касается него, он казался застенчивым, и очень робким; он принимал ласки хозяйки со всем изяществом, на какое был способен, и не смел поднять глаз на служанку. Время текло медленно, и чем дольше продолжался ужин, тем сильнее уставал он от собственного притворства, вынужденный быть милым с врагом и неласковым с другом; когда же ужин закончился, они еще некоторое время сидели, и хозяйка расспрашивала Уолтера обо всем на свете, и он рассказывал ей обо всем, что знал, одновременно теряя голову в поисках выхода из создавшейся ситуации, как ему поступить с назначенными ему свиданиями.

Наконец, хозяйка сказала:

— Теперь я должна ненадолго оставить тебя, и ты волен идти куда хочешь и делать что хочешь; развлекайся, как можешь, ты не должен быть унылым, потому что мне нравится видеть тебя радостным.

Она поднялась, величественная и грациозная, поцеловала Уолтера в губы и, повернувшись, направилась к выходу из зала. Служанка последовала за ней, но, отойдя на некоторое расстояние, наклонилась и подала условный знак, а затем искоса взглянула на Уолтера, словно умоляя его; страх и тоска отразились на лице ее; он кивнул ей в ответ, подтверждая, что помнит о свидании в ореховой роще, и она в мгновение ока исчезла.

Уолтер вышел в коридор; ночь еще только начиналась; на крыльце он едва не столкнулся с королевичем, который, взглянув на его сверкающий в лунном свете драгоценными камнями наряд, рассмеялся и сказал:

— Теперь я вижу, что ты стал по отношению ко мне таким, каким когда-то по отношению к тебе был я; даже выше, ибо в то время как я всего лишь сын короля, короля далекой страны, ты — царь царей, или станешь им сегодня ночью, и владыкой той самой страны, в которой мы оба с тобой сейчас находимся.

Уолтер почувствовал фальшь в его словах, но сдержал гнев и отвечал:

— Ты говоришь правду, добрый сэр, а ты, ты доволен своей судьбой, что ждет тебя после захода солнца? Ты не испытываешь ни страха, ни сомнения? Сдержит ли девушка слово и придет на свидание с тобою, или же она дала согласие, чтобы выиграть время? Не расскажет ли она всего хозяйке, и не обратится ли ее гнев на тебя?

Но стоило ему произнести эти слова, и он тут же раскаялся в этом, испугался за себя и за служанку, испытывая опасение, не поселил ли он сомнения в сердце самоуверенного молодого человека. Но сын короля только рассмеялся последним словам Уолтера и сказал:

— Твои слова свидетельствуют о том, как мало ты имеешь представления о разнице между моей возлюбленной и твоей. Может ли ягненок пожаловаться волку на пастуха? То же самое случится, если служанка пожалуется на меня хозяйке. Спроси свою госпожу, когда сочтешь момент подходящим, что она сделает в этом случае со своей рабыней; я думаю, что ее ответ ужаснет тебя. Но моя девушка благоразумна и изворотлива, даже слишком. Кроме того, повторю, что она должна повиноваться мне; а поскольку я совершенно спокоен и не опасаюсь за себя, то скажу еще, что хозяйка — воплощение зла; и в скором времени ты сам в этом убедишься. А у меня все хорошо, даже более, чем хорошо.

И он, весело напевая, скрылся в малом зале. А Уолтер вышел в лунную ночь, и бродил в течение часа или даже более, а затем осторожно проследовал в зал, а оттуда в свою комнату. Там он сбросил королевский наряд, и надел свою собственную одежду, опоясался мечом и ножом, взял лук и колчан, спустился и вышел снова тем же путем, что и вошел. Он обогнул дом и вошел в ореховую рощу с севера, и скрытно затаился в ней под покровом ночи, пока не счел, что до полуночи осталось совсем немного.

Глава XXI: Уолтер и служанка бегут из Золотого Дома