Лес священного камня - [113]

Вечером Тру показал свое гостеприимство: рнэм и алак лились рекой. Правда, второй напиток принесли военные, у которых всегда есть привозные продукты.

Год, когда мы поглотили лес священного камня Гоо, закончился очень хорошо. Его последний день надолго врезался в память жителей Сар Лука. Приход стрелков и выпивка с ними в последний день мхам ба придали необычайный блеск и размах этой торжественной церемонии.

9 декабря

Вскоре после ухода стрелков до нас донеслись звуки выстрелов. Оказалось, что отряду повстречались два выводка павлинов, и военные расстреляли их из пулемета, только двум или трем самым проворным птицам удалось спастись. Потом они убили обезьяну. Бап Тян все это видел собственными глазами и блестяще рассказал односельчанам о происшествии. Оно еще долго будет давать пищу для разговоров.

Сегодня начался новый год, в который Сар Лук устроит большой праздник земли. Необходимо торжественно напомнить жителям Сар Лука об обещании, которое они дали божествам, и вот утром вся деревня собралась у хранителя рнутов Банг-Джиенг Беременного, чтобы совершить помазание кровью плоских гонгов и барабана.

Наш хозяин сел на корточки около заранее приготовленного фиолетового кувшинчика. Рядом с ним присел распорядитель Ван-Джоонг и его помощник Банг Олень. Он послал своего сына Биенг-Дланга за рогом, затем перерезал горло курице над домодельной чашей с тётом, поверх которого лежало несколько угольков. Кровь жертвы, стекая в пиалу, оставляла на них пятна и перемешивалась с пивной бардой. Он передал трубочку для возлияний Ван-Джоонгу и поцеловал ему руку, после чего кратко рассказал историю предшествующего празднества: в 1946 году, когда деревня поглотила лес Дак Рмыт (Шафранный ручей), было решено устроить большой праздник земли. Банг Беременный напомнил, что во время празднества шестов падди Ван-Джоонгу предложили быть посредником на празднике земли. Теперь наступило время сдержать обещание, данное «в тот год, когда мы поглотили лес Шафранного ручья»…

Как только хранитель рнутов закончил свою речь, Ван-Джоонг дал дотронуться до трубочки для возлияний Бангу Оленю — он будет на празднике помощником посредника. Затем он погрузил гут в кувшин, испрашивая удачу для предстоящего празднества. Раздались звучные трели рога. Они смолкли, как только главный посредник закончил молитву и начал свою торжественную речь.

— О вы, жители, деревни! Настало время принести большую жертву! Нас принуждают к этому, скажут бедняки. Ничего подобного! Так поступали наши предки, и мы должны следовать их примеру. Никто не должен давать больше, чем может, но обычай требует, чтобы мы устроили праздник… Уже третий год я твержу, что пора покупать буйволов и готовить кувшины, и каждый раз мы откладываем праздник на следующий год. Больше откладывать невозможно, мы должны выполнить наши обязательства по отношению к духам. Нам говорят: «Вот вы и покупайте буйволов, а мы последуем вашему примеру». Ну что же, я не отказываюсь и куплю буйвола, потому что в этом году мы должны устроить праздник земли.

Банг Беременный взял священную веялку с плашками рнутов и другими ритуальными предметами. Посредник приступил к изгнанию злых духов: взял горсть угольков, запятнанных жертвенной кровью, и провел ими сначала над веялкой, а затем над барабаном нашего хозяина и над всеми металлическими музыкальными инструментами, собранными со всей деревни: над двумя наборами плоских гонгов, тремя выгнутыми гонгами и огромным плоским гонгом. Потом он вышел на дорогу, ведущую на кладбище, и положил угольки, чтобы они попросили людей преисподней не гневаться и оказать им свое покровительство.

Когда Ван вернулся, «священные люди» помазали окровавленной пивной бардой рнуты, ратановую полосу и прочее содержимое священной веялки. Затем Ван освятил гонги и барабан. Два юноши с палочками в руках сели по обе стороны барабана и в течение нескольких минут сотрясали воздух барабанной дробью.

Банг Беременный уступил место у кувшина Крэнг-Джоонгу (я начал пить первым еще до того, как Ван-Джоонг закончил свою речь). Теперь говорил Бап Тян:

— Пусть те, у кого есть ценное имущество, отправятся за буйволами. Кто может, пусть покупает буйвола, кто может купить только свинью, пусть покупает свинью. Но имейте в виду, что вас никто не принуждает. Я, священный человек леса и деревни, учу вас, как нужно поступать, чтобы выполнить волю предков, но не думайте, что я заставляю вас влезать в долги!

Крэнг-Джоонг уступил место у кувшина посреднику и тоже начал разглагольствовать:

— Мы считаем, что нужно достать буйволов и выполнить волю предков. Бедняки скажут: «Вы-то можете себе это позволить, потому что вы богаты». Но почему мы богаты? Потому что мы встаем на заре, отправляемся в поле, сеем, полем, оберегаем наши поля. Вот почему у нас есть всегда соль и падди. Ну а беднякам на все наплевать, потому-то у них нет падди. Их поля гибнут от сорняков и крыс, кабаны и павлины опустошают их миир, а им хоть бы что.

Передав трубочку для возлияний Бангу Оленю, Ван-Джоонг роздал молодым людям два набора плоских гонгов. Посредник стал во главе процессии, которая в сопровождении двух оркестров гонгов, не замолкавших ни на минуту, прошла через всю деревню. Шествие заходило в каждую хижину через семейную дверь и выходило через такую же дверь на противоположной стороне, причем обитатели дома старались обрызгать свежей водой хотя бы руководителя каждого оркестра из гонгов, чтобы «тело было свежим и не было ни смерти, ни долгов»… Если в доме висел барабан, то два музыканта, отделившись от смолкнувшего оркестра, отбивали на нем дробь. Так Ван-Джоонг обошел с оркестрами все жилища без исключения, совершил так называемый «круг плоских гонгов»