Лес священного камня - [104]

4 декабря

Вчера в поле работали без передышки, а сегодня ритм работы стал и вовсе неистовым. Все хотели убрать зерно к сегодняшнему вечеру, чтобы завтра приступить к обрядам, завершающим жатву, — отпраздновать окончание года. Из девяти домов, не окончивших уборку, у пяти падди еще стоял в поле. Даже самые бедные прибегли к посторонней помощи: Кронг Кривой пришел из Сар Ланга, чтобы помочь утром своей сестре Анг-Крэнг переносить зерно, а во второй половине дня — своему брату Бангу закончить жатву. Тот, кто уже принес домой душу падди, нанимался к богачам, таким, как Крэнг-Джоонг или Банг-Джиенг Беременный. Но больше всего рабочих рук требовалось Тру: помимо его самого, жены и приемной дочери, двадцать семь наемных работников трудились на его поле.

Тру отвел свою группу в поле рано утром: значительная часть участка еще была покрыта колосьями. К полудню поле было сжато. В перерыв жена начальника кантона Нге и дочь Джанг-Бибу накормили работавших. К половине первого двадцать восемь корзин зерна, сжатого сегодня, и две взятые из рдае, были перенесены в деревню. Восемь корзин высыпали в яму — этот рис будут хранить на семена; все остальное отнесли на чердак. В два часа дня, после третьего захода, Тру выплатил работникам жалованье: отдал им двадцать одну корзину зерна[105].

Банг Олень с женой не взяли платы: во время неурожая они одалживали падди у начальника кантона, часть долга они возместили сегодня работой. Помощник с женой и еще двое из клана Рджэ тоже отказались от вознаграждения. Хотя они упорно твердили о своем родстве с местным начальником, вполне возможно, что они тоже выплачивали долг. Тру произвел расплату до окончания рабочего дня, так как при последнем заходе могло не хватить падди, а сегодня нельзя подниматься на чердак и брать оттуда падди.

Освободившись от работы в своей группе, Кранг Клык присоединился к тем, кто работал на поле его приемного отца. Тру высыпал одиннадцать корзин на общий чердак, устроенный по инициативе последнего начальника округа. Начальник кантона возвратил общине свой долг, так как буйвол, заколотый во время «жертвоприношения для очищения его тела», был куплен на деньги, полученные от продажи общинного зерна. Руководя засыпкой зерна на чердак, Тру был необычайно красноречив и всячески старался привлечь к себе общее внимание, сам умиляясь своей честности.

Последний раз рабочие Тру принесли в деревню только четырнадцать корзин. Тру взял две киу и пошел на свое поле. Он подошел к священному квадрату и принялся жать падди, который посеял у обрядового бамбука доонга в тот день, когда был пересажен гун ба. Колосья, обвязанные вокруг священного шеста во время церемонии по поводу начала жатвы, он не тронул. Потом он сел на корточки, «собрал» воздух над жнивьем и «вылил» в поясную корзинку:

Душа падди болот, падди света душа,

Душа падди джранг, мать падди душа,

 Возвращайтесь все к нам из селений подземных,

Если даже косуля вас съест — возвращайтесь,

Если даже кабан вас пожрет — возвращайтесь.

Если съест обезьяна, склюет попугай — возвращайтесь.

Ничего не бойтесь,

Не удирайте.

Он взял маленькую киу, вставил ее внутрь другой киу, закрыв таким образом падди:

В поясную корзинку я тебя убираю,

В поясной той корзинке я тебя закрываю,

На чердак я тебя убираю,

В дом к себе я тебя убираю.

Вверх по речке удрать не пытайся ты,

Не таись, смотри, не теряйся ты,

Спать в селеньях чужих не оставайся ты!

Не прерывая моления, он связал несколько пустых Колосьев и возвратился к своему рдае. Там он открыл свою киу со священным зерном и, восемь раз набрав воздух — в ладони, «вылил» его в киу, а ее привязал к большой корзине с остатками падди, собранными в рдае. В деревне он все втащил на свой чердак. Сначала он высыпал на огромную груду падди содержимое корзины, а затем, читая моление, высыпал зерно, собранное со священного центрального квадрата поля. Жена поставила около чердачной двери домодельную пиалу с солью и калебасу с рисовым супом. Тру вылил несколько капель рисового супа на груду падди и поставил на ее верхушку тыкву и пиалу.

Весь урожай Сар Лука был убран. Только один Банг Кривой не успел перенести свой падди. Во всех домах, кроме одного, уже совершили обряд, а следовательно, все табу, связанные с жатвой, дооп хэенг ба, отпали. Особенно много народу собралось вечером в тех трех домах, где праздновали мпан ба (опоясывание головы падди): этим обрядом заканчивалась церемония «собирания души падди». Хозяин дома залез на чердак и перерезал горло курице над грудой падди. Кровь стекла с его пальцев на гору зерна — пищу и питье для всей его семьи. Потом он спустился вниз и около нижней ступеньки чердачной лестницы поставил кувшин с пивом, который он принес в жертву. Все зерно было убрано, и теперь он мог спокойно отдыхать, веселиться и пить.

Сегодня можно было лечь спать попозже, и все спокойно отправились пить к трем куангам. Тру вынул свой набор плоских гонгов, Ван-Джоонг принес выгнутые гонги. Начался самый большой праздник года. Крэнг-Джоонг рассказал о том, какой вред причинили ему дикие звери: прошлой ночью кабаны вытоптали значительную часть поля, на которой он еще не успел закончить жатву. В результате у него осталось всего пять корзин