Лесь - [59]

— Разумеется, за, — ответил Януш. — К тому же, между нами говоря, мы ему обязаны первой премией. Ясно, оконфузился, но свое дело сделал…

— Ну, спросим еще Влодека и Стефана…

Влодек и Стефан согласились с ходу. Вернуть деньги решили сразу по получении премии, пока что не оповещая ни о чем Леся, дабы сделать ему приятный сюрприз.

Долго ждать не пришлось. Закрытые для большинства смертных двери Союза архитекторов распахнулись перед победоносным коллективом и приглашенными гостями, а нанятый по этому поводу оркестр грянул бравурную музыку. Сны и мечты зава мастерской были весьма и весьма близки к реализации, с двумя, правда, исключениями. Среди красочных сентенций никак не отыскивалась льстивая арабская надпись, а среди высоких государственных мужей, приносящих поздравления, никак не отыскивался премьер. Однако не все сразу, путь к вершинам только начинается, и мелкие неувязки устранятся сами собой в следующий раз; посему в душе зава мастерской блистала ничем не омраченная картина лучезарного будущего. В благородном порыве он преуменьшал даже собственные заслуги, превознося всех и каждого и особенно Леся.

А Лесь пребывал в экстазе. В ушах распевали скрипки и фанфары, гордо вскинутую голову приятно щекотал лавровый венок. Разлад и беспокойство растаяли, исчезли безвозвратно. В глазах счастливой жены распознавался нежный блеск, восхищение, обожание, и наконец-то, впервые в жизни Лесь чувствовал себя хоть в некоторой степени понятым и оцененным.

Мрачные подозрения испарились, словно утренний туман. В порыве восторга он рассказал Касеньке о жестокой борьбе с судьбой, избравшей своим орудием купоны спортлото, а она взамен рассказала всю правду о себе. Не какой-то там хахаль задержал жену той памятной ночью, а гусь — птица невинная, благодарная и полезная. Неслыханное дело, чтобы запеченный гусь когда-либо разбил чье-нибудь счастье.

Взаимному доверию, бесспорно, способствовал обнаруженный в разгар бала конверт, завязанный красной ленточкой и положенный на столик, где значилось место Леся, в коем лежало около шестнадцати тысяч злотых и красивая открытка с надписью:

«Разумеется, это была среда! Мы не свиньи.

Благодарные должники».

В понедельник после бала вопреки обыкновению сильно запоздал Януш. Медленно и неуверенно вошел он в рабочую комнату, сел за свой стол, дрожащими руками зажег сигарету и пристыженно посмотрел на сослуживцев.

— Ох, как нехорошо получилось…

Мрачный тон Януша не повлиял на мажорное настроение группы. Три пары глаз уставились на него с беззаботным любопытством.

— А почему? — удивился слегка Каролек. — По мне, так все обстоит неплохо.

— Как кому, — уныло буркнул Януш. — Я скотина. Не знаю, как теперь выйти из положения.

— Да ты вовсе не был уж так пьян, — великодушно запротестовал Лесь.

— Совсем чуть-чуть, — присоединилась Барбара. — Ну приспичило тебе пройтись в полонезе с директором треста, что тут такого. Он заупрямился лишь из скромности.

— Я — с директором треста? — возмутился Януш. — С ума вы все посходили. Не помню ничего такого, и вообще не об этом речь.

— А о чем? — поинтересовался Каролек.

— О Гене…

По понятным причинам Геня не был фигурой, которая пользовалась особой симпатией коллектива. На всех трех физиономиях появилось неприязненное выжидание.

— А что он опять натворил? — хмуро осведомилась Барбара.

— Опять Геня? — поморщился Каролек. — Неужели он вечно будет путаться в наши дела?

Януш понуро засмотрелся вдаль.

— Недоразумение, — вздохнул он тяжело. — Я все видел, потому и опоздал, что смотрел фотокопии. Знаете, ведь они получили поощрительную премию… Оказывается, ничего не содрали у итальянцев, отправили свой проект. Совсем другой. Все честно, как порядочные люди.

Трое сбитых с толку приятелей молча переваривали услышанное.

— И мы собирались грабануть их собственный проект?! — ужаснулся Каролек.

— Вот именно, — коротко согласился Януш.

— Слава Богу, не сперли, так в чем дело?

Януш даже подскочил.

— Я-то теперь каков? Законченная свинья и скотина! Оклеветал парня ни за что ни про что. Сочинил целую историю, еще и вас натравил, сделал из парня черт знает кого — прохвоста, вора!.. Оправдать его надо или нет? Надо? А как? В газете, что ли, объявление давать? Или прийти к нему, дай, мол, мне по морде? Понимаете, холера знает, как теперь быть!..

Три пары обескураженных глаз глядели на него, и сочувствие на трех физиономиях сменилось растерянностью. Высокое понятие о справедливости не замедлило отозваться уколами совести.

— К нему являться, может, и не следует… — неуверенно начал Лесь. — А вообще-то, в самом деле что-то надо…

— Обидели человека, — вздохнула Барбара.

— Сам напросился, — недовольно возразил Каролек. — Сунулся тут со своими фотооттисками! Значит, наврал?

— Пожалуй, отчасти, — ответил Януш. — Честно говоря, у них была идея малость слизать, да сразу отказались. Генька меня, конечно, разыграл, но ведь соображать надо, чего свинство устраивать.

Компания всерьез призадумалась.

— Надо с этим кончать, — решил Каролек.

— Ясно, только как?

— Не послание же покаянное строчить, — Рассудила Барбара. — На бумаге ничего не зафиксировано, значит, извиняться надо не на бумаге. На словах.