Лесь - [41]

— …горы — долы…

Не очень далеко от него стоял прекрасно освещенный двумя фонарями розовый слон.

Лицо у Леся передернулось паническим страхом. Он более или менее помнил, как провел всю вторую половину дня и вечер. И вдруг понял: вот оно, прихватило… Галлюцинации! Delirium tremens![6] И не какие-то там паучки, кролики, летучие мыши, а сразу слон!.. И к тому же какой?! Розовый!!!

Лесь надолго зажмурился, потом осторожно разомкнул веки. Слон стоял. Лесь снова зажмурился, снова поглядел…

— Сгинь, сгинь! — От ужаса он едва переводил дыхание. — Брысь! Брысь!

В ответ на заклятье началось нечто страшное. Откуда-то из темноты раздались тихие звуки чарльстона. Слон пошевелил ушами, поднял хобот и, переступая с ноги на ногу, самым очевиднейшим образом начал танцевать!..

Это уже было чересчур. В алкогольном тумане вдруг проступило детское воспоминание: Слон! Розовый поросеночек! Ловушка для охохо-нюшки!.. Слоняки! Слоники!

— Слоняки!!! — взревел он.

Повернулся и рванул в паническом бегстве, издавая время от времени дикие вопли:

— Слоняки!!! Слоняки!!!

Чудом пролетел Лесь всю перекопанную улицу, но в самом конце споткнулся и рухнул в объятия встревоженного странным криком милиционера.

— Слоняки!.. — рявкнул Лесь в последний раз.

— Что это с вами? — удивился милиционер, за свою жизнь он наслушался немало пьяных воплей, а такого еще не слышал. — В чем дело?

Лесь при виде милицейской формы немного очухался, хотя лицо все еще было искажено суеверным страхом. В голове пронеслось кошмаром: если сообщат о горячке, дело труба, в момент сунут в больницу для алкоголиков. Никакой горячки в помине!

— Нету слона! — убеждал он представителя власти. — Нету слона! И все тут!!!

— То есть как это? — забеспокоился милиционер, всего час назад обошедший только что приехавший цирк, который уже оборудовал шапито. — Как это нету? Уже украли?

— Украли! — быстро согласился Лесь — ему была безразлична судьба ужасной галлюцинации, украли — тем лучше, лишь бы отвертеться.

— Украли! Нету и нету!!! — подтвердил он вдохновенно — его тон и выражение лица убедили милиционера в невероятной краже слона из цирка. К тому же, пока он обходил шапито и повозки, там царила полная суматоха, а слонов отвели куда-то в сторону.

— Идите со мной! — занервничал он, побежал по ямам и ухабам, игнорируя другую, нераскопанную сторону улицы, и потащил за собой слабо упиравшегося Леся.

Спотыкаясь, прыгая через ямы, Лесь подумал, что представитель власти, по-видимому, домогается от него доказательств отсутствия галлюцинаций. Он перестал упираться и ревностно побежал рядом.

Они примчались к углу дома и остановились, словно вкопанные. Точнее, милиционер остановился, словно вкопанный, а Лесь, у которого ноги вкопались, а все остальное неслось вперед, склонился ниц и ткнулся руками в глину.

Розовый морок стоял в свете двух фонарей и неона над магазином, спокойно помахивая ушами.

Потрясенный известием о немыслимой краже милиционер уставился на слона и машинально поднял застывшего в земном поклоне Леся.

— Как так? — разозлился он. — Вон стоит!

— Что стоит? — смертельно перепугался Лесь.

— Как что? Слон! Разве не видите?

Лесь вытаращил глаза на слона, порешив не признаваться ни за какие пряники, и на всякий случай сильно удивился:

— Какой это слон? Где слон? Никакого слона нету!

Милиционер судорожно соображал, кто же из них спятил и когда он сам в последний раз пил. Позавчера, стакан… Нет, тут не в стакане дело.

Лесь тем временем прикидывал: либо власть сама пьяна, либо старается под него, Леся, подкопаться. Ведь слона-то и в самом деле нету. Розовая гора с огромными ушами — исключительно его собственная галлюцинация.

— А все-таки слона нет, — повторил он, однако, без прежней убежденности.

Его настырное упрямство мешало милиционеру сосредоточиться и уразуметь сущность конфликта.

— По-вашему, слон не стоит на собственных ногах?

— Нет и нет!

— А что он делает?! Сидит? Лежит?!

— Танцует… — легкомысленно вырвалось у Леся.

И в самом деле, слон переступал с ноги на ногу в такт доносившемуся издали мотиву.

Получив более или менее правдоподобный ответ, милиционер малость приободрился. Он посмотрел на Леся внимательней и тотчас просек состояние шатающегося около него в мокрой глине хмыря. Жалость дрогнула в его сердце. Вместе с тем он почел своим долгом забрать Леся в вытрезвитель, предварительно развеяв пагубное заблуждение бедолаги.

— Будьте молодцом и не валяйте дурака, — снисходительно поучал он. — Слон стоит себе, и это прекрасно видно. Не видите — цирк приехал? Ничего вам не кажется.

У Леся чуть-чуть прояснилось в голове, но было страшновато так сразу поверить в свое счастье…

— А почему розовый?.. — недоверчиво спросил он.

— Черт, а в самом деле… Ну, ясно почему: розовый неон его освещает! Тоже не видите?

Только теперь Лесь обнаружил пылающую неоновую рекламу над магазином, и замороченную душу моментально отпустило. Значит, все так и есть! А вовсе не горячка!..

— Ну, давай-ка двигай, — решительно предложил милиционер.

— Куда?

— В ясельки, отдохнуть. Чего по улице шляться.

Он вылез из ямы и твердо ухватил Леся под руку; последний, по видимости, не сопротивлялся, и не потому что обмозговал какую-нибудь хитрость — просто панический испуг начисто парализовал его волю и ум. В ясельки!.. Только этого не хватало! Господи, а на работе!.. Жена!..