Лес душ - [7]

– Виверны! Вы опоздали!

Мой позвоночник машинально выпрямляется от одного этого голоса. Страх крадется по моим ребрам. «Нет, нет, нет», – я высвобождаюсь из седла и спрыгиваю, тут же склоняясь в глубоком поклоне, когда офицер Болдис подходит к нам, оставляя свое место у телеги с припасами.

Он не должен был быть на службе сегодня. Его имени не было в списке заступающих на караул. Похоже, что-то поменяли в последнюю минуту. Офицер, которого он заменил, был одним из немногих, которому я вроде бы пришлась по душе. Та бы максимум отругала меня за опоздание, ну и, может, заставила бы отмыть дрейков после путешествия. Если бы я знала, что офицер Болдис будет здесь сегодня, я бы сделала все, чтобы прибыть пораньше.

– Наши глубочайшие извинения, офицер Болдис, – говорит Саенго низким, подобающе безэмоциональным голосом. Она ненавидит его не меньше, чем я, однако ни за что не станет выказывать свое неуважение на публику. – Меня задержал один из заводчиков соколов, и Сирша была так добра и дождалась меня. Такого больше не повторится.

Но офицер Болдис уже вперил в меня свой полный подозрений взгляд. Саенго принадлежит одному из самых старинных рейвинских родов в Эвейвине, роду Панг. Они известны тем, что обучают лучших соколиных заводчиков в королевстве. К Саенго часто подходят другие заводчики из столицы, чтобы обсудить с ней какой-нибудь вопрос или посоветоваться, как лучше дрессировать посыльных птиц.

– Пусть даже так, – говорит офицер Болдис с насмешкой в тоне. – Ваше опоздание стоило нам лишнего времени. В качестве наказания…

Кто-то легонько кашляет за нашими спинами. Глаза Саенго широко распахиваются в тот момент, когда мы вдвоем оборачиваемся, чтобы посмотреть, кто посмел прервать самого офицера. Я жутко удивлена, увидев, что это Джонья Тао, который уже слезает со своего дрейка. Мои руки сердито сжимаются за спиной, и я переплетаю пальцы, в то же время обмениваясь обеспокоенным взглядом с Саенго.

Джонья сначала кланяется офицеру, а затем Саенго. Саенго – его двоюродная сестра, а также будущая глава земель, принадлежащих ее роду. Хотя Джонья даже не глядит в мою сторону, так как старше меня и более благородного происхождения, но я все равно обязана выказывать ему уважение. Моя голова наклоняется в попытке сделать поклон, который мне с трудом удается.

Джонья говорит:

– Офицер Болдис, я считаю своим долгом доложить вам, что Панг покинула территорию Гильдии всего полчаса назад. Мы с другом были свидетелями этого.

Саенго косится на меня, ее ноздри раздуваются. Представляю, как бы уставился на меня Джонья, если бы я прямо сейчас врезала ему кулаком по челюсти.

Уголки губ офицера Болдиса ползут вниз, как будто бы подражая его кривым усам. Его тяжелые брови опускаются, надвигаясь на глаза, а его взгляд точно приближающаяся буря.

– Врать офицеру?! – Все, что он выплевывает в ответ. – Палку сюда!

Я опускаю подбородок и отвожу глаза, мысленно проклиная его на всех трех языках, которые знаю. Мои ноги только-только зажили после встречи с пожирателем шипов на прошлой неделе, когда Кендара отправила меня на север, чтобы достать для нее клык этой твари.

Саенго пытается поймать мой взгляд, но я продолжаю таращиться на землю под ногами. Наши мольбы и просьбы все равно окажутся бессмысленными. Учитывая, что она дочь рейвинского лорда, ее запрещено наказывать физической болью даже офицерам Гильдии.

Я же никто, ребенок безымянных родителей, которые оставили меня сиротой в двухлетнем возрасте. Если у меня и были какие-то воспоминания о них, то они давно канули в небытие и полностью растворились в моей памяти. Это будет даже не первый раз, когда меня накажут за то, в чем виноваты мы обе, однако мы опоздали именно из-за меня, так что все равно это моя вина.

Офицер Болдис продолжает говорить своим гнусавым голосом:

– Наказание, как и обычно, пятнадцать ударов бамбуковой палкой. Тем не менее, так как ты уже виновата в том, что мы задерживаемся, я даю разрешение хлестануть тебя в том числе пять раз по ногам.

Я молча жду, зная, что этим все не закончится. Он не из числа сострадательных людей.

– Тао, – говорит он, обращаясь к Джонье. – Ты готов осуществить наказание?

Мои глаза смыкаются, чтобы не выдать мои смертельно опасные мысли. Слышу, как Саенго ахает рядом со мной. Даже Джонья не может сдержать удивления. Все это против правил. Нет оскорбления хуже, чем получить свое наказание от рук одноклассника-виверна, тем более на глазах у всей Гильдии. Кендара узнает об этом через час, если не раньше, и внимательно изучит каждое мое движение, каждое слово, брошенное в ответ. Поэтому я даю себе лишь одну-единственную секунду на то, чтобы взять себя в руки, чтобы придать беспристрастность своему лицу, а затем молча киваю.

Джонья и офицер Болдис маршируют мимо рядов студентов, которые продолжают перемещаться неподалеку из одной боевой позиции в другую. Их глаза следят за нами. Никогда я еще не чувствовала большего унижения.

Одинокий деревянный столб стоит угрожающе посреди двора, каждому на обзор. В конце концов, публичное унижение эффективно только, когда за ним наблюдают все – в этом и заключается вся его суть. Без указаний, я и так знаю, что делать, подхожу, поднимаю руки и берусь пальцами за веревку, примотанную к крюку, что вогнан наверху в дерево столба. Сжимаю его что есть мочи и замираю, поворачиваясь лицом к Джонье.