Лепила-2 - [11]

       - Где вы нашли это, говорите?- снова спросил меня Витольдович, осторожно царапая осколком первобытного ножа, или чего там еще, по своему ногтю.

       - В конце третьего карьера, там еще валун здоровенный такой. Ну, "чертова карьера".

       - А знаете, - Генрих Витольдович взял себя двумя пальцами за подбородок, слегка прищурившись при этом, - я ведь здесь довольно давно, уже лет сорок почитай. Так вот. Когда-то поговаривали, что в окрестностях города было какое-то нехорошее место, потом там карьер выкопали, и карьер третий "плохой", как раз потому, что он с тем местом граничит, что-ли... Вы не слышали такого?

       - Нет, - пожал недоуменно я плечами, - ничего такого вроде не было.

       - Ну да,- покивал он седоватой головой, это и тогда говорилось, как что-то несущественное, дескать, было что-то, а потом и вовсе перестали упоминать. Надо бы эту штучку в краеведческий музей снести, заодно и про местные легенды там же можно спросить - закончил он, вернув мне острый осколок.

      Насобирав грибов, я и Витольдович погрузились в скромный "Фиат-Браво", пришедший на смену честно отслужившей, но нынешней весной окончательно испустившей дух "копейке" Осколок я положил уже в другой карман, чтобы он не провалился, как в прошлый раз.

       На следующий день я зашел в наш скромный музей, толкнув при входе обшарпанной дверью связку китайских колокольчиков. Директор музея, сестра моего бывшего одноклассника, Мишки Рыкова, сидела в маленьком кабинете, и увлеченно рассматривала в лупу какую-то, неправильной формы темную пластинку, как мне показалось, из фольги. Я деликатно покашлял.

       - О, Дима! Привет, заходи, - оторвалась она, наконец, от своего занятия.

       - Что смотришь? - поинтересовался я.

       - А, так, остатки клада, - грустно усмехнулась она. - На огороде один трудяга выкопал, да по простоте душевной в милицию отнес. Правда, приняли все по описи, в сейф на хранение положили. До лучших времен. А оперативник, у которого ключи от сейфа были, взял, да и запил. Ну, и начал монетки из клада втихаря в городе толкать. Сначала по одной, а как разохотился - так и больше...

      Пока спохватились - считай, всё спустил.

       - А что, ценные монеты были?

       - Да нет, обыкновенные московские копейки, таких, в общем-то - полно. Ценность была клада, как такового. Представляешь - целый клад можно было бы в экспозиции выставить, - она мечтательно зажмурилась, - в разбитом таком горшке.... А теперь что - три монеты выставлять, а про остальные написать: "пропиты ментом"? Ладно, что у тебя?

      Я осторожно достал осколок, упакованный в слой ваты из спичечного коробка.

       - Ну конечно, кремневый отщеп, - безапелляционно подтвердила Дина гипотезу Витольдовича. - У нас таких несколько. - Она повела меня в музейный зал, где на одной из витрин, под стеклом, лежали очень похожие на мой желто- серые осколки.

       - А вот то, из чего их делали, - Дина бережно достала из витрины нечто, больше всего напоминающее морковку, обструганную по длине со всех сторон. - Это нуклеус, от него первобытный мастер аккуратно так отбивал пластины, которые потом легко можно было использовать, для чего хочешь - хоть в качестве тех же ножей, например.

       Я с уважением посмотрел на продолговатый камень.

       - Где ты нашел это? - поинтересовалась Дина.

       Я снова пересказал историю своей находки, упомянув и о словах Витольдовича о "нехорошем" карьере.

       - Знаешь, действительно что-то говорили о том месте, - задумалась она.- Где-то я читала...- она ненадолго закрыла глаза, приложив палец ко лбу, а затем решительно направилась в одну из комнат. Там, раскрыв украшенный затейливой резьбой, книжный шкаф, она порылась среди множества папок, и, достав одну из них, довольно толстую, бесцеремонно хлопнула ее на стол. Развязав тесемки, она достала из папки тетрадь в черном переплете, и хрустнув обложкой, перелистала ее.

       - Вот, это один учитель, еще до войны собирал здешний фольклор. А я, когда в институте училась, прочитала, - поясняла она, быстро перелистывая страницы, где записи сделанные карандашом чередовались с заметками аккуратно, каллиграфическим почерком, выписанными чернилами. Наконец она остановилась.

       - Ага, вот: "... Поселился близ города Каменецка (это так Лесногорск так раньше назывался - объяснила Дина) злой колдун, под камнем логово вырыл. Рядом капище устроил, стал там дьяволу молиться. Стал люд православный к себе заманивать, да губить. Люди местные пошли к священнику, да стали вместе молиться, чтоб Бог того колдуна покарал. Разыгралась тогда буря страшная, молнии Божьи все капище то порушили в осклепки каменные, и колдуна того побили. И по сей день те осклепки от идола колдунского в земле лежат, брать православному их нельзя - грех..."

       - Как-то не очень занятно, - неуверенно проговорил я. - Хотелось бы чего-нибудь большего - драконов там, вурдалаков с вампирами, на худой конец, несчастной княгини, помершей из-за любви.

       - Это ты фэнтези перечитал, - усмехнулась Дина, зная мое определенного рода пристрастие к подобной литературе. - Легенда - это как раз то, что в реальности было, лишь слегка приукрашенное народной фантазией. Так что, скорей всего там действительно кто-то жил, колдун он там был или не колдун. Может, поселился какой дедок в землянке, потом его действительно, во время бури, деревом задавило, а потом уже понапридумывали - колдун, мол, был, людей губил... Обычная, в общем, история возникновения легенды. Находка твоя интересная. Я сегодня в город еду как раз, отвезу-ка я твой "осклепок" к Ермолаеву, Ивану Егоровичу, есть там один дядька, специалист по мезолиту.