Леопард охотится в темноте - [2]

Откос пересекали тропы, протоптанные стадами слонов на протяжении десятков тысяч лет, они проходили по более пологим склонам через проходы и окна в каменных неприступных стенах. Вожак провел стадо по одному из проходов, и оно разбрелось по долине.

Он заставил стадо идти всю ночь. Луны не было, но яркие звезды висели низко над землей, и стадо почти бесшумно шло по темным лесам. Около полуночи самец отстал от стада и остановился на тропе. Через час он почуял запах человека, едва уловимый и очень далекий, но тем не менее он был здесь, и старый самец поспешил за своими самками.

На рассвете они вышли на место, которое он не посещал уже лет десять. Он старался избегать этой узкой полоски земли вдоль берега реки, на которой отчаянно сражались люди во время долгой войны, и только теперь был вынужден ступить на нее.

Стадо двигалось гораздо медленнее. Преследователи остались далеко позади, и животные решили, что могут кормиться на ходу. Здесь, в нижней части долины, деревья были более зелеными и пышными. Деревья мсаса сменили мопани и гигантские баобабы. Старый самец почувствовал воду впереди, и у него заурчало в животе от жажды. Тем не менее он инстинктивно чувствовал опасность не только позади, но и впереди. Он часто останавливался, качал огромной серой головой, расправлял, как локаторы, огромные уши, напряженно всматривался вперед подслеповатыми глазами.

И вдруг он резко остановился. Что-то на границе поля зрения привлекло его внимание, что-то блестевшее, как металл, в косых лучах утреннего солнца. Он попятился назад. Его примеру последовало все стадо.

Слон долго смотрел на блестящий предмет и постепенно успокоился. Не было никакого движения, кроме дуновения ветерка, ничто не нарушало тишину, кроме убаюкивающего пения беззаботных птиц и жужжания насекомых. Но старый самец стоял и ждал, пока свет не осветил другие металлические предметы прямо впереди. Он переступил с ноги на ногу и что-то нерешительно проворчал.

Встревожили старого cлона маленькие прямоугольные таблички из оцинкованного металла. Они были установлены на металлические столбики, вбитые в землю так давно, что запах человека давно исчез. На каждую табличку была нанесена лаконичная надпись, давно выцветшая на солнце, превратившаяся из ярко-красной в бледно-розовую. Над надписью «ОПАСНОСТЬ. МИННОЕ ПОЛЕ» был нарисован череп со скрещенными костями.

Мины были установлены много лет назад силами безопасности белого правительства Родезии, теперь уже прекратившего существование, в качестве санитарного кордона по берегу Замбези, чтобы предотвратить проникновение партизан ЗИПРА и ЗАНУ с территории Замбии. Миллионы противопехотных мин и более мощных мин «клей-мор» образовали поле настолько протяженное и широкое, что разминировать его было практически невозможно. Стоимость работ была бы непомерно высокой для нового правительства страны, уже испытывавшего серьезные экономические трудности.

Старый слон стоял и ждал. Вдруг воздух наполнился оглушающим грохотом и свистом ураганного ветра. Звук пришел снова с юга, и вожак отвернулся от минного поля.

Над макушками деревьев летело уродливое существо, подвешенное к свистящему серебристому диску. Заполнив воздух шумом, оно пролетело над стадом так низко, что нисходящие потоки воздуха от винта закачали ветви на макушках деревьев и подняли тучи красной пыли с поверхности земли.

Испугавшись этой новой угрозы, вожак развернулся и побежал за линию металлических таблиц, и охваченное ужасом стадо устремилось за ним на минное поле.

Он успел пробежать метров пятьдесят, прежде чем под ним взорвалась первая мина. Она взорвалась под толстой кожистой подушкой его правой задней ноги и отрубила половину ее словно топором. Ошметки красного мяса свисали с ноги, в глубине раны была видна белая кость, но слон бежал вперед на трех ногах. Следующая мина взорвалась под правой передней ногой, превратив ее до первого сустава в кровавый фарш. Слон завизжал от боли и опустился на землю, а вокруг него взрывалось на минах стадо.

Сначала взрывы раздавались достаточно редко, но скоро грохот стал напоминать прерывистую дробь обезумевшего барабанщика. Иногда одновременно взрывались четыре или пять мин, грохот сотрясал холмы и отзывался сотнями эх.

И аккомпанировал этому грохоту, как струнные инструменты адского оркестра, свист винтов вертолета, взмывавшего вверх и падавшего вниз на границе минного поля и загонявшего стадо слонов, как пастушья собака. Он то загонял обратно на поле повернувшую назад группу животных, то преследовал молодого самца, чудом пересекшего поле и выбравшегося на берег, заставляя его повернуть назад, преследуя его, пока мина не оторвала ему ногу.

Теперь грохот взрывов напоминал канонаду, и каждый взрыв поднимал в воздух облако красной пыли, скрывавшей весь этот ужас. Пыль кружилась и взлетала до макушек деревьев, превращая охваченных паникой животных в темные привидения, озаряемые вспышками взрывов.

Старая самка, у которой оторвало четыре ноги, лежала на боку и пыталась встать, опираясь о землю головой. Другая слониха ползла на животе, закрывая хоботом крошечного детеныша, пока под ней не взорвалась мина «клеймор», разорвав грудную клетку, как бочку, и, одновременно оторвав задние ноги у детеныша.