Леонид Квасников. Разведчик эпохи атома и космоса - [25]

В начале шестидесятых годов НТР была представлена в шести ипостасях, осмысленных и выстраданных Леонидом Квасниковым до, во время и после войны. Ими стали направления (группы) по проникновению в секреты Запада: ядерное, авиакосмическое, электронное, химическое, медицинское и так называемая «разная техника».

И еще одна группа, информационная, — для разработки разведзаданий и реализации добытых материалов в организациях и ведомствах, выступавших под именем «заказчик». Главным из них была могущественная Военно-промышленная комиссия. Она анализировала интересы НИИ и заводов военных отраслей промышленности, тщательно сортировала заказы и, выделив деньги в иностранной валюте, спускала разведывательное задание главе НТР.

Коллеги из других подразделений разведки называли сотрудников НТР «иксами». Откуда появилось название «X» в нумерации секретной переписки между Центром и резидентурами? Об этом ходили разные версии. Якобы «X» выбрал сам Квасников, исходя из Х-лучей Рентгена. Образно говоря, разведчики «просвечивали» чужую информацию. Но, возможно, это и дань плодотворной работе Квасникова в области химии. Ведь он пришел в разведку во второй половине тридцатых годов, оставив блестящую карьеру ученого-химика.

Как строилась работа в группах, структурно построенных стратегом НТР? Например, группа «химия» занимала семь кабинетов — 843–849. Здесь работали сотрудники-кураторы по всем развитым странам мира. Деление было условное — по языковому принципу. Условно англоязычные — США, Англия, Япония; франкоязычные — Франция, Бельгия и другие; «немцы» — ФРГ, Австрия, Швейцария и примыкающие к ним скандинавские страны. На США «сидел» отдельный сотрудник; он же занимался сопредельными Канадой и Мексикой. В сейфах «химических» кабинетов хранились личные дела разведчиков, работавших за рубежом. Так в Израиле и США работали Герои Советского Союза, участники войны. А в Англии — в основном сотрудники, которые впервые выехали за рубеж.

Задания, по которым работали разведчики группы «химия», касались передовых технологий по переработке нефти, нефтехимии и химии и продукции на их основе. В то время наши НИИ и заводы нуждались в сведениях по изготовлению специальных смазочных материалов и пластмасс, термостойких синтетических каучуков, а из ярко выраженных технологий для «оборонки» — твердых ракетных топливах (ТРТ), отравляющих веществах и образцах химико-бактериологического оружия. Бывали и парадоксальные задания: например, по ТРТ с такого высокого импульса горения, которое никто еще не производил. Это была лишь «задумка» в НИИ для нужд ракет.

Как глава НТР распределял разведывательные усилия группы «химия» по странам? В Канаде представитель НТР был в единственном числе. Он тщетно бился над получением сведений о характере работ исследовательских центров Министерства национальной обороны страны. Особенно нас интересовали направление и объем работ по контрактам со странами НАТО, в первую очередь с США и Англией. В поле его интереса находился Саффильдский НИИ, занятый химбакоружием.

Из Мексики поступала обширная информация из нефтяной области, из Англии — по спецматериалам: пластмассам, смазкам, покрытиям и каучукам для нужд авиации. Информация из Франции и Израиля шла, главным образом, по твердым ракетным топливам, используемым в Америке. Парижская резидентура сообщала об исследованиях во французских центрах ракетостроения.

Но это было «кое-что», а вот основные материалы, идущие из Франции, принадлежали американским фирмам. Причем не только по контрактам с Пентагоном — и группа «химия», и стратег НТР понимали, что французы ведут «промышленный шпионаж» против своего партнера по НАТО. Французы добывали эти материалы для себя, а наш источник из аэрокосмического исследовательского центра Франции передавал их копии советской разведке. То же самое происходило с разведывательными возможностями нашего источника в Израиле.

Позднее такой прием с перехватом информации стали именовать «подключением к трубе промышленного шпионажа». Эффективность этого способа разведработы становилась формой задания от нас к третьей стране, нацеленной на страну главного противника.

Глава НТР Леонид Квасников имел привычку беседовать с теми, кто непосредственно занимался оперативными делами разведчиков, ведущих агентурную работу за рубежом.

Вот как вспоминает автор об одной из таких встреч: «… вызов к нему меня не насторожил. В назначенное время я был у кабинета 802, откуда направлялась и материализовывалась работа НТР.

Кабинет был в меру просторен и удобен для работы: широкие окна, большой дубовый стол еще дореволюционной отделки с набором канцелярских инструментов на нем. Вдоль стены — просторный книжный шкаф с резными филенками, в основном со справочной литературой. На стенах таблицы и графики со значками, понятными не многим. Он вошел с доброжелательной улыбкой и спросил, как я обживаюсь на новом месте?

Это был мой первый вызов к руководителю, и я, весь подтянувшись, коротко изложил свои впечатления. Глаза Квасникова светились живым интересом к собеседнику. Зная о его нетерпеливой конкретности в беседах, я приготовился отвечать на вопросы коротко и четко.