Леонардо Ди Каприо. Наполовину русский жених - [20]
Кэрролл не принимал наркотики с 1975 года. Он рассказал Лео, как они с приятелями-наркоманами использовали капельницу вместо шприца, когда кололись героином, как его никогда не тошнило, но иногда он чихал по девять часов подряд, и даже когда он не был под кайфом, на него порой снисходило такое отупение, что его прозвали “тормозом”. Стоит отметить, что сцены с наркотиками были не самым шокирующим моментом в дневниках Кэрролла. В конце концов, он стал торговать собой, чтобы купить героин; тренер-извращенец домогался всех ребят из их команды и пытался совратить их.
Разумеется, все думали, что Леонардо поддался любопытству, чтобы его игра стала более правдоподобной. Обвинение задело за живое, ведь подобное говорили и о Ривере Фениксе, когда тот готовился к роли в “Моем личном штате Айдахо” (1991). Как и “Дневники баскетболиста”, “Мой личный штат Айдахо” был низкобюджетным биографическим фильмом, где Феникс сыграл подростка, торгующего собой ради наркотиков. Легенда гласит, что именно в ходе съемок он впервые подсел на героин. Леонардо очень задевали постоянные сравнения его с Фениксом. На самом деле у них было много общего. Оба выросли в необычных семьях, у родителей, которые отрывались на полную в свободолюбивые шестидесятые. Оба привлекли внимание своим первым появлением в кино и соглашались на рискованные роли. Оба обладали мальчишеским обаянием, что привлекло гораздо больше фанатов, чем, собственно, достоинства фильмов, в которых они снимались. Кроме того, тень трагически погибшего Феникса сопровождала всех молодых впечатлительных актеров в Голливуде».
Кадр из драмы режиссера Скотта Кэлверта «Дневник баскетболиста» (1995)
Марк Уолберг, Леонардо Ди Каприо, Джеймс Мадио в автобиографическом фильме по роману Джима Кэрролла
Для Леонардо тема наркотиков всегда была и остается табуированной, однако роль Кэрролла привлекла его своей сложностью и многогранностью, к тому же он чувствовал незримую связь с Ривером Фениксом, мечтавшим об этой роли и так и не успевшим ее сыграть. Позже Лео вспоминал:
«Книга очень жесткая, мне понравилось, что герой так подробно все описывает, создает свой собственный мир. Я тоже часто этим занимаюсь. Мне нравятся молодые персонажи, реальные персонажи, которые жили иначе, чем основная масса. Взяться за роль этого парня, который пробовал все и сразу, жил на полную катушку, — да, это было круто… По сравнению с этим парнем, я чист как стеклышко, до абсурда. Клянусь, я не употребляю наркотики. В моей жизни есть один наркотик — игра. Меня многие спрашивают: ну ради фильма, может, попробуешь? Но мне это кажется полным идиотизмом. Вот так и подсаживаются на наркоту, а потом появляется повод пробовать снова и снова… К концу фильма вы видите, как герой деградирует — занимается проституцией, ворует у матери, — и смотреть на это страшно. После этого фильма никто не скажет: о, как круто принимать наркотики! Он внушает к ним отвращение!
…Меня постоянно сравнивали с Ривером. Это полный абсурд — пробовать наркотики ради съемок в кино. Ради пары месяцев работы экспериментировать с героином и подсесть на всю жизнь? С Ривером случилась печальная история, но я не знаю, что стало причиной — кинобизнес или его жизнь. Два года назад я был на вечеринке по поводу Хеллоуина в доме у актеров-близнецов. Помню, было очень темно, все напились, и я продирался сквозь толпу людей, которые стояли тесно, как машины в пробке, и тут увидел парнишку в маске и вдруг узнал Ривера Феникса. Мне очень хотелось поздороваться с ним и пожать ему руку, потому что этот актер был для меня великой загадкой, и мы никогда не встречались. Я подумал, что он, наверное, не откажет мне, потому что на тот момент я уже кое-чего достиг: снялся в паре стоящих фильмов. Но тут меня увлекла толпа, и он остался позади. А буквально на следующий день я узнал, что Ривер умер — это случилось тем же вечером. Я спал, когда мне позвонили. Сначала я не поверил. Я не знал его, но мне хотелось заплакать — и до сих пор хочется. Иногда мне присылают сценарии, в которых написано: “Двое молодых ребят”. И я все время представляю Ривера и себя».
На съемочной площадке, под руководством двух матерых «консультантов по наркотикам» (самого Кэрролла и еще одного старого наркомана в завязке), Лео снова выступил мастером имитации и преображения. Он чувствовал, что роль ему удается, хотя это был тяжелый, ежедневный труд, о котором он позже рассказывал:
«Это очень трудно, когда ты постоянно должен быть безупречным, это просто ужасно на самом деле. Иногда сидишь и думаешь: черт, я же совсем не знаю, что делать!»
Однако Лео вел себя с каждым эпизодом все увереннее, а в свободное от работы время стал завсегдатаем всех голливудских вечеринок: веселые кутежи в компании длинноногих моделей помогали ему избавиться от напряжения и эмоционального истощения, связанного с тем, что он выкладывался перед камерами на все сто. Джим Кэрролл вспоминал о том, как Ди Каприо открыл для себя ночную реальность нью-йоркских клубов:
«На клубы его подсадил Марк Уолберг, сколько девчонок побывало на съемках “Дневников баскетболиста”, и все они были моделями. Он каждый день новую приводил».
