Ленив ли русский мужик? - [4]

Кроме паспортного режима существовала еще знаменитая статья «7-35», по которой получали до 7 лет люди «без определенного места жительства» и «без определенных занятий». По своей свирепости этот закон опередил английский «закон» о бродяжничестве», который предусматривал более мягкое наказание.

Вводится драконовский закон, предусматривающий немедленное увольнение хотя бы за один прогул. Постановление ЦИК от 15.11.1932 года гласило: «Установить, что в случае хотя бы одного дня неявки на работу без уважительных причин работник подлежит увольнению с предприятия или из учреждения с лишением его права пользования выделенными ему, как работнику данного предприятия или учреждения, продовольственными и промтоварными карточками, а также с лишением его права пользования квартирой, предоставленной ему в домах данного предприятия или учреждения».

В 1933 году выходит постановление «О порядке отходничества от колхозов», в котором предусматриваются меры административного наказания за самостоятельный уход колхозника на постоянную или временную работу в город. Разрешение на уход дается только на основании специально зарегистрированного в правлении колхоза договора с хозорганами.

В 30-е годы промышленность ежегодно набирала в «организованном» порядке в колхозах около полутора-двух миллионов человек. Только за годы второй пятилетки было «организовано» и направлено в промышленность и транспорт около 13 млн. человек — преимущественно колхозников.

Рабочих «добровольно-принудительно» объединяют в ударные бригады, заставляя закрывать глаза на ужасные условия работы и быта. Более того, ударные бригады «добровольно» пересматривают нормы выработки в сторону их повышения, а сдельные расценки в сторону понижения. Одновременно берутся повышенные против плана задания по производству и по снижению себестоимости. В конце 20-х — 30-е годы нормы выработки в промышленности повысились на 15–50 процентов, а расценки на многие работы снизились.

Рабочие, пока была возможность, пытались переходить на другое место работы, однако чаще всего и там было то же самое. Тем не менее, текучесть рабочей силы, например, в Донбассе в 1930 году доходила до 60–65 процентов. На хлопчатобумажных предприятиях за год сменилось 68 процентов всех рабочих, льняных — 104 процента, обувных — 120 процентов.

Чтобы остановить этот естественный процесс, государством осуществляется целый ряд мероприятий по принудительному закреплению рабочей силы.

В конце 20-х — 30-е годы проводится шумная кампания по так называемому самозакреплению кадров. Суть ее состояла в том, что рабочих заставляли «добровольно» подписывать обязательства оставаться на предприятии до конца пятилетки. Нередко отказ от подписи такого обязательства объявлялся антисоветским настроением с соответствующими последствиями для того времени. В Ленинграде в 1930 году, например, было закреплено 200 тыс. работников, на Украине — 30 % всех металлистов.

Приказом свыше происходит окончательная ломка сложившегося веками трудового ритма — чередования труда, отдыха, праздников. Происходит чудовищное! Вместо человеческого календаря в 1929–1930 годах вводится совершенно искусственный производственный табель-календарь, по которому вся человеческая жизнь рассматривается только с позиций производства.

Традиционные воскресенья и праздники были отменены. Перечеркивается весь опыт русского народа, да и всего человечества. Советский производственный табель-календарь состоял из 360 дней, то есть 72 пятидневок. Остальные пять дней было велено считать праздничными. Праздничные дни были приурочены к советским памятным дням и революционным праздникам: 21 января (день смерти Ленина), 1 и 2 мая, 7 и 8 ноября. По сути дела, страна обратилась к древнеегипетскому календарю времен фараонов и построения пирамид. Разница была только в том, что в египетском календаре все пять праздничных дней были отнесены на конец года.

Официально это мероприятие получило силу закона постановлением от 26 августа 1929 года «О переходе на непрерывное производство в предприятиях и учреждениях СССР», а в просторечии стало называться «непрерывкой». Согласно этому постановлению, работники каждого предприятия и учреждения были разбиты на 5 групп. Каждой группе устанавливался день отдыха в каждую пятидневку на весь год, то есть после четырех дней работы. Семидневная неделя заменяется пятидневной.

«Утопия стала реальным делом, — писал в 1930 году в книге «На злобу дня седьмого» Лев Кассиль. — Непрерывная производственная неделя выбила наше время из календарного седла. С уничтожением сонного провала, которым был седьмой, воскресный день, страна пребывает в постоянном бодрствовании». По данным, приводимым М. Горьким в начале 30-х годов, непрерывкой было охвачено 66 процентов рабочих.

Однако сразу стало ясно, что подобная трудовая неделя несостоятельна, хотя бы в силу, невозможности запрограммировать в неизменную систему гибкие, меняющиеся процессы жизни. Уже 21 ноября 1931 года принимается постановление «О прерывной производственной неделе в учреждениях», по которому разрешалось переходить на шестидневную прерывную производственную неделю. Были установлены постоянные выходные дни: 6, 12, 18, 24 и 30 числа каждого месяца.