Ленинград-43. Сумерки богов. Врата Победы - [449]

– В вашей логике есть изъян, – сказал Гиммлер, – допустим, я вам поверил, что судьба нации беспокоит вас лично больше, чем своя. Германо-российский союз всегда был и будет кошмаром для британцев, и они сделают все, чтобы он не состоялся. Ну а янки – это те же альбионцы. Потому если англосаксы займут хотя бы часть германской территории, после они будут заинтересованы требовать одновременного вывода и своих, и русских войск. И Германия останется суверенной – конечно, на нас наложат ограничения, а заставят уплатить по всем счетам, но это все же лучше, чем стать русским протекторатом.

– Я реалист, – сказал Зейсс-Инкварт. – У вас есть план? И средства для его осуществления?

– Ваш договор с Роммелем, – произнес Гиммлер. – Сражающаяся Германия была предусмотрена, или это импровизация? Вы знали?

– Я похож на Барраса, который, на свою голову, вытянул наверх Бонапарта? Лис никогда не казался мне политической фигурой. Я должен был учесть влияние его приятеля, Штрелина. А что в игре там окажется и Герделер, вовсе не было предусмотрено планом.

«Мерзавец Рудински! – подумал Гиммлер. – Что за времена, когда предают, казалось бы, самые верные! Вместо того чтобы после убийства фюрера арестовать виновных – даже если автором последующего был Герделер, или русские, вот не поверю, что ты ничего не знал! А может быть, с самого начала вел свою игру – что говорил ты мне когда-то, “все за Отечество, когда его интерес совпадает с моим собственным», – тоже почуял, чем кончится для тебя персонально, и решил соскочить? А Роммель – по иронии судьбы, последний из полководцев Германии, к кому фюрер сохранял доверие? И уж меньше всего ожидал, что Зепп Дитрих, который должен был при необходимости усмирять мятеж, объявит о своем подчинении Роммелю! Первый танковый корпус СС – дивизии “Лейбштандарт”, “Дас Рейх”, “Гогенштауфен” – и в Сражающейся Германии, это при том что эсэсовцев русские и в плен-то не берут. Интересно, что Сталин будет делать с такими союзниками? Впрочем, у Зеппа всегда был крестьянский ум – что выгодно здесь и сейчас. В результате войска 24-й армии, оборонявшей Баварию, просто рассыпались, оказавшись под русским ударом с фронта и Сражающейся Германии с тыла – хотя там даже до боя нередко не доходило, кто-то переходил на сторону изменников, кто-то сдавался в плен, желающие воевать отступили к югу, в «альпийскую крепость», в стратегическом плане столь же бесполезную, как Сицилия. В итоге пали Мюнхен, Нюрнберг, вся территория южнее линии Эрфурт – Франкфурт-на-Майне – Майнц потеряна (кроме анклава в австрийском Тироле). Теоретически русские контролируют там все до французской границы – реально же им потребуется какое-то время, чтобы навести орднунг со «сражающимися германцами», разделить зоны ответственности, отфильтровать ненадежных, наладить взаимодействие. И на севере русские пока застряли, бросив силы на окружение Берлина – а на запад не идут, топчутся перед Гамбургом и Килем. Значит, у меня еще есть шанс!»

– Русские вас списали, Артур, – сказал Гиммлер, – решили, что Герделер или Роммель – это более подходящая фигура. И благодарите судьбу, что вы мне нужны – как глава общегерманского правительства.

– Одного из пяти? – усмехнулся Зейсс-Инкварт. – «Сражающиеся» в Штутгарте, причем вполне легитимны, назначил же фюрер Роммеля военным министром? Мы здесь. Геббельс в Берлине – судя по тону радиопередач, он считает себя наиболее законной властью. В Ганновере собралось правительство «по завещанию фюрера – на случай моей смерти», во главе Роберт фон Грайм и Август Ханке. Борман и Шпеер в Гамбурге тоже успели о чем-то объявить. Ах да, еще «клуб Крейзау» – это уже шесть, но этих умников никто всерьез не принимает. Не много ли правительств для одной страны? Или предлагаете еще и гражданскую войну устроить?

– Геббельса можно сбросить со счетов, – заявил Гиммлер, – завтра русские сделают из Берлина Варшаву. Борман, если уже не сбежал из осажденного Гамбурга на север и за пролив в Швецию, завтра появится здесь. И ганноверцы – по той же причине. У вас тут самое безопасное место – и свежие, еще нетронутые войска, и даже флот. Есть что предложить англичанам – всю Голландию, вместе с прилегающей территорией рейха. Накормить русских тем же блюдом, что Роммель нас.

– Что требуется от меня?

– Уже деловой разговор, – заметил Гиммлер. – Во-первых, придумайте объяснение для своей «голландской» армии и персонально герра Блюментридта. Как вы правильно заметили, гражданская война нам тут не нужна совсем. Во-вторых, герр имперский наместник и министр, объявите, наконец, что принимаете ношу верховного правителя Германии, все обдумав и решив. В-третьих, свяжитесь с Гамбургом и Ганновером, чтобы прекратить анархию. В-четвертых, ваше обращение к англичанам. Я ничего не упустил?

Берлин, 29 апреля

По улице с криком скакала пьяная вооруженная толпа. Это отступала 14-я дивизия СС.

Фронт держался пять дней и, наконец, лопнул. Русские ворвались в город. Позади была слышна стрельба, это добивали остатки Одиннадцатой панцергренадерской. И судя по калибрам, задержка долгой не будет – залп «катюш» сметал с улицы все живое на протяжении квартала, тяжелая мина «тюльпана» одним попаданием обрушивала многоэтажный дом. Эсэсовская пехота, полностью вооруженная «штурмгеверами» и новыми гранатометами «44», пожалуй, не уступала русской – но было ее слишком мало. Отброшенные в Берлин остатки 101-го корпуса были растерзаны еще в боях на подступах к городу, 10-я танковая СС «Фрундсберг», 11-я панцергренадерская СС «Норланд», 5-я егерская, 9-я парашютная, 303-я и 307-я пехотные – каждая из них даже в начале осады, пять дней назад, реально была равна в лучшем случае усиленному полку. И кого-то еще русские давили в лесах под Коттбусом, к юго-востоку. Геббельс еще кричал по радио, что надо продержаться немного, с запада уже идет Двенадцатая армия, что русские разбиты на Эльбе и отступают, но в это не верил уже никто – помня, как этот же хромоногий еще недавно так же орал про неприступность Одерского рубежа.