Ленинград-28 - [5]
До выхода на связь, оставалось еще два часа, и домик старухи казался вполне надежным убежищем. Теперь же, слушая, как ломится в дом здоровяк, Панюшин начал сомневаться в выборе. С другой стороны, все равно пришлось бы выручать коровяк.
И со старухой опять же получилось нехорошо. Старая карга и так знала гораздо больше того, что ей было разрешено непростыми обстоятельствами, да и у него не было выбора — тем более дело привычное, телу и душе вполне угодное…
Здоровяк навалился на дверь, и та подалась — проржавевшие шляпки шурупов не выдержали, разболтанная задвижка засова повисла на прогнившем дереве. Панюшин затаился у входа в спальню, выглядывая из-за пыльной шторы. Он вдыхал запах лаванды, что насквозь пропитал собой пошловатый рисунок на шторах, и в который раз подивился тому, что мир совсем не таков как раньше.
То, что мир изменился, Панюшин понял давным-давно, еще тогда, когда впервые вступил на землю обетованную, точнее загаженный перрон этого провинциального городка. И виноваты, несомненно, люди, населяющие этот неуютный, худо-бедно обжитый мирок. Отчего же ему не прогибаться, поддаваясь глупости, подлости и пошлости, раздираясь с неприятным треском половиц под ножищами незваного гостя.
Незнакомец, тем не менее, чувствовал себя как дома. Он обогнул круглый стол, даже не обратив внимания на торчащие из-под него старухины ноги, перешагнул с показным равнодушием, и замер, обозревая гостиную, обклеенную дрянными обоями, выцветшими и местами, отставшими от стен, перевел взгляд на закрытый шторами проход в спальню, и позвал тихонько:
— Панюшин, сука, выходи подлый трус…
Ответом была тягучая тишина. Ходики с кукушкой пытались заполнить ее ритмичным пристуком, но Юрию на миг показалось, что проклятая тишина стала чем-то вроде воронки на поверхности моря, черной дыры, способной затянуть в манящую глубину и мысли и чувства такого неудачника, как он.
Детина хмыкнул.
— Хорош, придуриваться, герой. Гвоздик-то небось с собой принес, злодей?
Панюшин поежился. Из-под стола торчали только ноги старой ведьмы, и гость при всем желании не мог видеть остального, значит что? А вот, что — херовы твои дела, Юрка…
Мир менялся на глазах. Пашка Бугаев с ужасом смотрел на изменения, не решаясь представить даже, что будет потом. То, что еще вчера казалось запретным, сегодня было делом привычным, вызывающее стало обыденным, а шокирующее — провинциально-скучным.
Бугаев тихо матерился, глядя на окружающий беспредел.
Мир встал на дыбы, явно собираясь завалиться на спину, прижав самого Пашку с его самобытной беспомощностью. Пашка замирал, стараясь не обосраться от страха, но все на что он был способен — выполнять текущие распоряжения, повизгивая от восторга каждый раз, когда благодатная рука начальства поглаживала загривок. Черт возьми — терпеть окружающее блядство не оставалось больше сил. Иногда Бугаев стискивал зубы, чего за ним никогда не водилось — так, например, удушив жертву, он мысленно благодарил небеса, и того, кто обитал среди белокурых облаков, за каждый новый день, пускай и похожий на все остальные. Программа работала четко — обхватить сильными руками слабую шею, надавить, подержать немного, ну и так далее… Пашка расценивал подобные задания как некий тест — способность оставаться в деле, сохраняя прежний рассудок.
Он обвел комнату взглядом. Сука-Панюшин надумал заняться собирательством. Коровяк штука прошлая, вполне благополучно подзабытая. Так нет же — нашелся говноискатель-правдолюбец, нате, вот он я.
Бугаев тихо злился каждый раз, когда очередное чмо пыталось доказать что-то себе и окружающим. Как водится за счет самих окружающих. Ну и как принимать реальность, данную в ощущениях? Тем более, что ощущать становилось с каждым разом все труднее и труднее. Да и сами ощущения вселяли не вполне ясную, но тревогу.
Ладно, хер с ними всеми. Делу время, а потехе… час вроде? Пашка почесал нос.
В школе Бугаева поначалу за глаза называли «Пашенька». Пьяный родитель не вполне удачно пошутил, подарив сыну такое имя. Пусть само по себе имя и не несло ничего обидного, но в сочетании с могучей фигурой звучало как-то обидно. Поразмыслив на досуге, Бугаев пришел к выводу, что могло быть и хуже. Назвали бы, например, Ипполитом, или еще чего лучше Поликарпом, вот это было бы действительно чересчур — Пашка не вынес бы подобного унижения. Сверстники, были того же мнения, провожая тоскливым взглядом, огромные и мозолистые Пашкины кулаки. В старших классах «Пашенька» превратился в Бугая, и именно эта кличка вспыхнула холодными стальными буквами в памяти Панюшина.
Дальше дело пошло быстрее. Память засуетилась, выбирая из темноты картинки прошлого. Пашка-Пашенька, Павел Бугаев — в заведении его иногда прозывали, опять же за глаза, разумеется «Пашка-Таракашка». Старый приятель, наместник черта на земле. Вот как…
— Чудо-юдо, злобный хер. Выходи Панюшин, выходи сукин сын.
Панюшин выскочил в гостиную, и обмер, делая вид, что не верит глазам.
— Пашка, ах ты ж штопаный гандон!
Бугай довольно заржал, широко расставил руки, словно собираясь обхватить жилистое тело Панюшина.
Аннотация:Ты слышишь это каждую ночь, когда ложишься спать. Ты слышишь это каждую ночь, когда спишь. Ты слышишь это каждую ночь, когда вскакиваешь в своей постели, прижимая одеяло к груди, пытаясь хоть как-нибудь защитить себя от этого кошмара. Это ночной ветер поет призрачную колыбельную, и луна подпевает ему серебряным голосом. Это существа, замурованные в толстых стенах дома, пытаются разговаривать с тобой. Это неведомый бог, живущий в подвале, зовет каждую ночь к себе. Вскакиваешь с постели, и некоторое время смотришь в темноту, пытаясь судорожно глотнуть, пытаясь пустить воздух в легкие, ослабевшие от крика.
Все, что имеет начало, имеет и конец. История, начатая шестьсот лет назад, наконец, получит свое завершение. Вот только судьбе всегда угодно вмешиваться в любые, даже самые тщательно выверенные планы и плести узор событий исключительно по своей прихоти. Дитрих и Меридия, наконец, воссоединились и теперь наслаждаются жизнью. Но длится их счастье недолго. Потому что Дитриху приходится узнать о себе правду, узнать, кем он был в прошлой жизни, и какой ценой получил эту. Узнать о своем предназначении, о том, для чего он был возрожден и какой долгий путь ему еще предстоит пройти.
«— Анри, что ты делаешь? — спросил Ройтман. — Любуюсь закатом, Евгений Львович. — Где? — На сопках. — Я велел тебе домой идти. Четыре часа назад, между прочим. — Я не думал, что вы так быстро приедете, Евгений Львович, извините. Сейчас иду. — Ты знаешь, что в деревне творится? — Нет. А что-то творится? — Не то слово! У них девица какая-то пропала. Собираются искать всем миром. Грешат на тебя. — Евгений Львович, я не ем девушек. Я их не ел даже одиннадцать лет назад. — Не сомневаюсь.
Их называют гладиаторами. Они — рабы, посланные правительством на другую планету, чтобы умереть. Каждый день им приходится сражаться на одном и том же безжизненном поле. Они не видят этому конца. Келвин Горрети, американец итальянского происхождения, один из двадцати, обнаруживает аномалию в физиологии своего тела. Его подруга, турчанка Бильге Башаран, ведёт себя причудливо и постоянно утверждает, что может переиграть сражение, как в видеоигре. Ирландец Дуанте О'Брайан имеет очень полезный дар — благодаря нему, у них появляется шанс. Смогут ли они вернуться обратно на Землю? В чём заключается цель всего мероприятия? При каких обстоятельствах может умереть бессмертное существо? И стоит ли бояться смерти? Вероятно, «Хроники бессмертных гладиаторов» дадут ответ на мои вопросы.
Здесь безумие плотно переплелось с Силой, и одно стало неотделимо от другого. Здесь СуперГерои так похожи на СуперЗлодеев, что по причиняемым разрушениям и не отличить. Это мир полный Сверхсил, Измененных, мутантов и щедро приправленный как магическими так и техно артефактами. А так же спецслужбами, мечтающими все это «богатство» контролировать. Мир, похожий на наш до 1971 года, в котором что-то пошло не так. Мир, которому не хватает знака «Осторожно, Суперы». Если, конечно, найдется смельчак, который рискнет его поставить… Примечания автора:.
Недалекое будущее. Дельцы и чиновники от медицины все больше забирают власть у политиков и военных, ситуацию усугубляет экономический кризис, вместо нефти страна вынуждена искать другие способы наполнения бюджета, невозможные еще несколькими годами ранее. Ивана Тихомирова останавливают для проверки реакции Трокмана-Гейтса на введенную всем гражданам универсальную противовирусную вакцину, но рутинная проверка оборачивается для парня большими проблемами. Оказывается, быть "избранным" в России - это невесело и непросто.
Что случится, если высокоразвитые пришельцы посетят молодую цивилизацию? Жители Шенивашады знают ответ. Пришельцы поработят людей и станут известны как Владельцы. Однажды их свергнут. Но мир не получит покоя. Власть приберут к рукам тзай-тарры, ученики Владельцев. И время вновь замрёт на Шенивашаде. Но скоро всё изменится. Ведь уже открыл глаза после векового сна Эрклион Освободитель, легендарный победитель Владельцев. И очень удивился, обнаружив себя не в спальне дворца, а в тёмном подземелье.открыть Знакомьтесь, Шенивашада — одна и жемчужин нашей Мультивселенной.