Ленинград-28 - [20]
Выхода не было — он не мог выбираться пешком из города. То, что он отоспался здесь — чистое чудо. Удивительно, что никто не удосужился проверить каждый закуток, впрочем после перелома, Дружковка стала похожа на огромный заброшенный пустырь, и весьма вероятно, что именно сейчас бравые ребята усердно обшаривают каждый подозрительный уголок. Быть может, доберутся они и сюда, вот только Юрка сделает все возможное, чтобы его не нашли.
Вдали пронзительно вскрикнула электричка. Времена менялись, если раньше можно было, запрыгнув на ходу, открыть дверь и пробраться в тамбур, то сейчас двери открывались и закрывались автоматически (это Панюшин отметил еще накануне, провожая взглядом похожую электричку), что означало только одно — придется висеть на ходу, хотя бы пару станций, а там можно будет затеряться в увядающей зелени дачных поселков и посадок.
Юрий осторожно выглянул наружу. Вроде бы никого. Электричка приближалась — Панюшин мельком взглянул на скошенный перед вагона, и тут же сохранил увиденное. Прикрыл глаза, удовлетворенно кивнул — затертые буквы сложились в знакомое название.
Славянск — как много в этом слове.
Электричка набирала ход, вагоны все быстрее и быстрее проплывали мимо. Когда показался последний вагон, Панюшин молнией выскочил из убежища и понесся за электричкой, теряя остатки дыхания.
Приблизившись к вагону, он взвился вверх, и намертво вцепился в холодное железо. Ноги некоторое время волочились по земле, но Юрка полез наверх, быстро перебирая руками, хватаясь за какие-то рычаги, шланги. Стучали колеса, где-то шипел сжатый воздух, а Юрка прижался к вагону, стремясь стать с ним одним целым. На миг стало страшно, но затем к нему вернулось самообладание.
Подумаешь, запрыгнул на ходу, эка невидаль. Небось, прыгать с моста в реку пострашнее будет, так ведь? Панюшин улыбнулся и повернул голову, провожая солнечную Дружковку, в которой провел без малого год.
На следующей станции, Юрка не выдержал, забрался в последний вагон, стал в тамбуре, где и проехал несколько остановок, осматривая пассажиров затравленным взглядом. Проходящему контролеру сунул горстку мелочи, билет брать не стал. На последнем перегоне перед Краматорском, снова ехал снаружи, после чего, не доезжая до города, спрыгнул, как его учили — назад спиной, и несколько секунд бежал следом, провожая взглядом удаляющийся вагон, затем сгруппировался и скатился по насыпи комком растревоженных мышц. Замер ненадолго, потом зашевелился, ощупывая ноги, оценивая повреждения.
Нещадно саднили расцарапанные ладони, при падении, Юрка здорово приложился спиной, отчего где-то в районе поясницы крутило и дергало так, что хотелось кататься по земле, разбрасывая воняющие мочой окатыши. Ничего такого он делать не стал — пополз от путей, удаляясь в сторону, забрался в кленовые заросли, где затих, понемногу приходя в себя. Помассировал позвоночник, с трудом дотягиваясь заскорузлыми ногтями. Боль ушла, но не полностью, на что Панюшин впрочем, не стал обращать внимания. Куда больше тревожила потеря сноровки. Сказывались годы, проведенные на привокзальных площадях. Ладно, сноровка — дело наживное…
Панюшин встал, отряхиваясь. Осторожно раздвинул зеленые ветви, выглянул. Вроде никого. Юрка выбрался из кустов, и двинулся в сторону города, забирая влево. Можно было пройти кривыми пыльными улицами старого города, выйти к поселкам, лежащим севернее. Пройти десяток километров вдоль полей, и обойдя Карачун-гору вновь пересечь железнодорожный путь.
Панюшин так и поступил.
А начиналось все совсем безобидно.
На уроке физкультуры присутствовал посторонний дяденька. Он цепким взглядом рассматривал выпускной класс. Безразлично скользнул взглядом по тощей фигуре Юрки Панюшина, брезгливо дернул губой, наблюдая за напрасными потугами Борьки Самойлова (тот пытался подтянуться на турнике, прикрепленном к шведской стенке), и одобрительно скривил рот, усмотрев мускулистого Пашку.
Бугаев качал пресс, его широкая спина мелькала перед глазами, гоняя воздух туда-сюда. Сам Юрка никогда не смог бы так, но на то он и есть Бугай — почти сотня килограммов костей и мышц. Мозги в живой вес не входили — учился Бугаев благодаря своей исключительной наглости, подписав в помощники доходяг отличников. Борька Самойлов делал ему контрольные, Верка Пригуда писала сочинения, и только Панюшин, благодаря своей серости и незаметности до сих пор благополучно избегал Пашкиного внимания. Ну, оно и к лучшему — не только из-за фамилии, но и за высокий рост, крепкие кулаки и буйный нрав, называли его одноклассники Бугаем. Так это прозвище за ним и закрепилось.
После окончания занятий к Бугаеву на улице подошел неприметный дяденька. Не тот, что был на уроке — другой. Он что-то сказал Пашке, и они ушли вместе. Больше Бугая в школе никто не видел.
Сам Панюшин встречал его пару раз в городе, да подойти поближе, поговорить не решился. Да и о чем говорить с Бугаем-то? О том, как замирал в школьных коридорах, стараясь не попасться на глаза известному хулигану и задире?
А вскорости и самому Юрке сделали интересное предложение. Сейчас он не помнит какое, знает только, что, к сожалению, тогда не отказался.
Аннотация:Ты слышишь это каждую ночь, когда ложишься спать. Ты слышишь это каждую ночь, когда спишь. Ты слышишь это каждую ночь, когда вскакиваешь в своей постели, прижимая одеяло к груди, пытаясь хоть как-нибудь защитить себя от этого кошмара. Это ночной ветер поет призрачную колыбельную, и луна подпевает ему серебряным голосом. Это существа, замурованные в толстых стенах дома, пытаются разговаривать с тобой. Это неведомый бог, живущий в подвале, зовет каждую ночь к себе. Вскакиваешь с постели, и некоторое время смотришь в темноту, пытаясь судорожно глотнуть, пытаясь пустить воздух в легкие, ослабевшие от крика.
СИНГУЛЯРНОСТЬ (очень научная фантастика). Насколько далеко может зайти человек в попытке обрести новые знания? Что таится за гранью известного? Может, совсем не то, что он ожидает найти? К чему приведет неуемная жажда новых открытий? А если случится так, что всё их величие уже просто некому будет оценить?
Все, что имеет начало, имеет и конец. История, начатая шестьсот лет назад, наконец, получит свое завершение. Вот только судьбе всегда угодно вмешиваться в любые, даже самые тщательно выверенные планы и плести узор событий исключительно по своей прихоти. Дитрих и Меридия, наконец, воссоединились и теперь наслаждаются жизнью. Но длится их счастье недолго. Потому что Дитриху приходится узнать о себе правду, узнать, кем он был в прошлой жизни, и какой ценой получил эту. Узнать о своем предназначении, о том, для чего он был возрожден и какой долгий путь ему еще предстоит пройти.
«— Анри, что ты делаешь? — спросил Ройтман. — Любуюсь закатом, Евгений Львович. — Где? — На сопках. — Я велел тебе домой идти. Четыре часа назад, между прочим. — Я не думал, что вы так быстро приедете, Евгений Львович, извините. Сейчас иду. — Ты знаешь, что в деревне творится? — Нет. А что-то творится? — Не то слово! У них девица какая-то пропала. Собираются искать всем миром. Грешат на тебя. — Евгений Львович, я не ем девушек. Я их не ел даже одиннадцать лет назад. — Не сомневаюсь.
Их называют гладиаторами. Они — рабы, посланные правительством на другую планету, чтобы умереть. Каждый день им приходится сражаться на одном и том же безжизненном поле. Они не видят этому конца. Келвин Горрети, американец итальянского происхождения, один из двадцати, обнаруживает аномалию в физиологии своего тела. Его подруга, турчанка Бильге Башаран, ведёт себя причудливо и постоянно утверждает, что может переиграть сражение, как в видеоигре. Ирландец Дуанте О'Брайан имеет очень полезный дар — благодаря нему, у них появляется шанс. Смогут ли они вернуться обратно на Землю? В чём заключается цель всего мероприятия? При каких обстоятельствах может умереть бессмертное существо? И стоит ли бояться смерти? Вероятно, «Хроники бессмертных гладиаторов» дадут ответ на мои вопросы.
Здесь безумие плотно переплелось с Силой, и одно стало неотделимо от другого. Здесь СуперГерои так похожи на СуперЗлодеев, что по причиняемым разрушениям и не отличить. Это мир полный Сверхсил, Измененных, мутантов и щедро приправленный как магическими так и техно артефактами. А так же спецслужбами, мечтающими все это «богатство» контролировать. Мир, похожий на наш до 1971 года, в котором что-то пошло не так. Мир, которому не хватает знака «Осторожно, Суперы». Если, конечно, найдется смельчак, который рискнет его поставить… Примечания автора:.
Недалекое будущее. Дельцы и чиновники от медицины все больше забирают власть у политиков и военных, ситуацию усугубляет экономический кризис, вместо нефти страна вынуждена искать другие способы наполнения бюджета, невозможные еще несколькими годами ранее. Ивана Тихомирова останавливают для проверки реакции Трокмана-Гейтса на введенную всем гражданам универсальную противовирусную вакцину, но рутинная проверка оборачивается для парня большими проблемами. Оказывается, быть "избранным" в России - это невесело и непросто.