Ленин. Сталин - [52]

Беспокойство Сталина вызывали происходящие в Германии события. В первые месяцы после прихода Гитлера к власти Сталин придерживался мнения, что правление фашизма в Германии не будет долгим и очень скоро сменится диктатурой пролетариата. Вследствие этого примерно до января 1934 года он использовал любой случай, чтобы дать понять Гитлеру, что продолжение позитивных отношений между Германией и Россией возможно и желательно, тем более что и Гитлер в то время неоднократно говорил о неизменности политики Германии по отношению к России. Когда же на протяжении 1934 года и в последующий период отношение Гитлера к России становилось все более враждебным и вооружение Германии принимало все большие масштабы, Сталин принял решение предпринять меры по отражению опасности, которую ощущал со стороны Германии. В начале 1935 года Советское правительство по приказу Сталина предложило Германии пакт о взаимопомощи, который должен был быть заключен между всеми восточноевропейскими государствами. Однако это предложение был отклонено Гитлером на том основании, что Германия предпочитает защищать себя своими силами. Следствием этого было заключение пакта о взаимопомощи между Советским Союзом и Францией, который был подписан 2 мая 1935 года в Париже. Этим Сталин стал на основу пропагандируемой Литвиновым системы «коллективной безопасности» и в сентябре 1935 года дал указание о вступлении Советского Союза в Лигу Наций.

Тем временем в Советском Союзе по инициативе Сталина и под его руководством происходили изменения во внутренней политике, характерные особенности которых обнаруживали причинную связь с развитием событий в Германии. Отражением этих изменений стала длинная череда мер, имевших цель по возможности максимально усилить положение Советского Союза перед лицом угрозы со стороны Германии. Исходным пунктом замысла Сталина было осознание того, что здоровая семья является предпосылкой построения здорового и сильного государства. Поэтому он требовал от коммунистов, чтобы они первыми подали положительный пример, изменили свой взгляд на семью и брак как на мелкобуржуазные институты и выступали за оздоровление семьи и брака в Советском Союзе. Далее он указывал на то, что следует воспитывать любовь к отечеству и патриотизм, поскольку эти качества — дело чести каждого советского гражданина. При этом он имел в виду, что каждый гражданин Советского Союза, и в первую очередь солдат, должен знать, за что он сражается, если отечество призвало его к этому. В вооруженных силах были введены звания, а также когда-то запрещенные погоны, и военные стали пользоваться льготами, которые должны были придать им гордость и вдохновение при выполнении поставленных задач. С целью воспитания и поддержания подобных чувств Сталин приступил к прославлению героизма русских генералов и полководцев из времен часто весьма отдаленных и не останавливался даже перед тем, чтобы вывести на сцену фигуры царей — таких как Петр Великий и Иван Грозный, — поскольку считал, что их пример может оправдать его собственные поступки в глазах русского народа.

Для того чтобы иметь возможность совершить подобный перелом в коммунистических воззрениях, у Сталина должны были быть развязаны руки, он не должен был опасаться, что кто-то ему помешает. Поэтому его борьбу с оппозицией в любой ее форме следует анализировать и оценивать под этим углом зрения.

От пакта о ненападении к войне

Постоянно растущая агрессивность Гитлера и заключение антикоминтерновского пакта между Германией и Японией в 1936 году усилили подготовку Сталина к обороне. Наряду с заключением пакта о взаимопомощи с Францией многое другое также позволяет сделать заключение о том, что в 1935–1937 гг. Сталин интенсивно занимался планом создания коалиции против Гитлера. Однако успеха в этом направлении он не добился, ибо Англия и Франция мирились со всеми провокациями Гитлера, практически не реагируя на них. Это вызвало у недоверчивого советского диктатора подозрение, что в случае нападения Германии на Советский Союз западные державы не пошевельнут пальцем, а при известных условиях даже выступят заодно с Гитлером. Нерешительная позиция западных держав в вопросе «коллективной безопасности» еще больше укрепила Сталина в его мнении, пока мюнхенские события осенью 1938 года окончательно не убедили его в том, что предпринимаемые им усилия по созданию совместного фронта обороны против Гитлера обречены на неудачу.

К тому же Сталин рассматривал неучастие Советского Союза в мюнхенских переговорах и решениях как умышленный выпад, с которым он тем более не был намерен мириться, поскольку у него возникло впечатление, что отход земель судетских немцев к Германии должен был стать ценой войны, развязываемой против Советского Союза. Поэтому, разумеется, не случайно вскоре после мюнхенских событий в области германско-советских отношений, которые к этому времени находились на невысоком уровне, произошло нечто такое, что вначале было оставлено прочими государствами без внимания, хотя и было, по сути, началом столь ужасно завершившихся процессов. Это событие представляло собой устное соглашение, которое в октябре 1938 года заключили между собой посол Германии в Москве граф фон дер Шуленбург и советский народный комиссар по иностранным делам Литвинов с целью добиться разрядки двусторонних отношений. Соглашение включало в себя основанные на взаимных интересах заверения в том, что пресса и радио в будущем воздержатся от личных папа-док на глав обоих государств.