Ленин. Книга 2 - [24]

"Из молодых членов ЦК хочу сказать несколько слов о Бухарине и Пятакове. Это, по-моему, самые выдающиеся силы (из самых молодых сил), и относительно них надо бы иметь в виду следующее: Бухарин не только ценнейший и крупнейший теоретик партии, он также законно считается любимцем всей партии, но его теоретические воззрения очень с большим сомнением могут быть отнесены вполне к марксистским, ибо в нем есть нечто схоластическое (он никогда не учился и, думаю, никогда не понимал вполне диалектики)".

Представляется, что это одно из самых парадоксальных умозаключений Ленина: "ценнейший и крупнейший теоретик партии" и здесь же — "никогда не учился и, думаю, никогда не понимал вполне диалектики". Такая высокая оценка одного из "выдающихся сил" партии одновременно — "его теоретические воззрения очень с большим сомнением могут быть отнесены к вполне марксистским…" "Схоластическое" в Бухарине — и вдруг: "законно считается любимцем всей партии…".

Думаю, что приведенный фрагмент свидетельствует не столько о "воззрениях" Бухарина, сколько о взглядах самого Ленина. Например, что касается политической "диалектики", то, если суммировать все сказанное Лениным, она смогла выглядеть как превращение диктатуры одного класса в диктатуру одной партии, а затем — в диктатуру вождя. Ленин не говорил прямо о такой диалектике", но она вытекала из его анализа, а главное — практических действий. Бухарин был более мягок, чем все остальные вожди, а это такой недостаток, который не мог позволить Бухарину вполне "понимать диалектику". Это не укладывалось в жестокую философию Ленина. В этом все дело.

Живость мысли, энергия публициста, преданность идеалам коммунизма и самому Ленину показались вождю достаточными, чтобы объявить Бухарина "любимцем партии". Думаю, что рядовые члены РКП не только не подозревали Об этом, но многие и не знали о существовании самого Бухарина.

Вокруг Ленина было много недоучившихся вождей: Троцкий, Сталин, Каменев, Зиновьев и Бухарин тоже. Профессиональный революционаризм Ленин ценил выше, чем университетские курсы.

"Ценнейший и крупнейший теоретик партии" вначале был откровенным адептом левого коммунизма с его ставкой на мировую революцию и безграничную эффективность диктатуры пролетариата. Через несколько лет Бухарин — уже лидер правого коммунизма, с его упором на постепенность, компромиссы, умеренность. Между этими полюсами большевистского спектра лежит десятилетие. Что же исповедовал Бухарин "посредине" этих лет? Ведь не мог быть переход из одного "уклона" в другой мгновенным? Каков же Бухарин, несомненно личность неординарная, талантливая, эмоциональная, был в "теории" на самом деле?

Ответить на этот вопрос очень помогает малоизвестная книжка Н.И.Бухарина "О мировой революции, нашей стране, культуре и прочем". Труд написан в форме ответов академику И.Павлову как раз "посредине" десятилетия между левыми и правыми большевистскими воззрениями Бухарина, в 1924 году. Шестьдесят страниц бухаринской работы достаточно полно дают ответ о содержании его теоретических взглядов.

Академик Павлов, обладая духовной смелостью, как почти каждый подлинный ученый, заявил в своей вводной лекции, что "марксизм и коммунизм не абсолютная истина, в которой, может быть, есть часть правды, а может быть, и нет правды". Павлов поставил под сомнение шансы мировой революции, вообще не увидел позитивного содержания в революции, которая ведет к деградации культуры. Павлов выступил против гражданских войн как средства достижения политических целей. Бухарин взялся все это решительно опровергнуть, назвав взгляды академика "тупиками", предварительно пронумеровав их как "первый", "второй", "третий" и "четвертый". Что же утверждал Бухарин?

Обругав по ходу дела писателя Мережковского, философа Бердяева, отца Флоренского, Бухарин раскладывает "по полочкам" свои теоретические воззрения.

Нет шансов мировой революции? Но это "павловский тупик номер первый". Бухарин возражает, и читатель имеет возможность оценить глубину размышлений "выдающегося теоретика" марксизма: "Совершенно очевидно, что мировая революция есть факт. Но что она находится в определенной фазе своего развития, когда пролетариат захватил только одну шестую суши, а не шесть шестых, — это тоже факт…"

Революция русская не имеет позитивного содержания? Но это "второй тупик мысли академика Павлова". Для Бухарина все ясно: "Большевистская революция спасла страну от разгрома и превращения в колонию… Один выход из войны и неплатеж долгов являются двумя факторами, которые определили жизнь страны". Теоретик считает, что позитивное содержание революции столь очевидно, что этого нет нужды доказывать. "Неплатеж долгов" своим кредиторам — чего уж тут яснее… Как может думать академик, узнав об этом аргументе, что от "революции нет пользы"? Разбойничья логика не смущает Бухарина.

Разве гражданская война не ужасна, вопрошает Павлов. "Но это третий тупик академика". Для Бухарина и здесь все ясно: "Без уничтожения власти капитала мы идем к гибели — вот что должно быть выжжено в каждом мыслящем мозгу. И ради спасения человечества мы