Ленин и Троцкий. Путь к власти - [41]
Характер отношений между группой «Освобождение труда» и новым поколением российской молодёжи вполне понятен. Ведя упорную борьбу за марксистскую теорию, Плеханов почти не подпускал новичков к литературной и теоретической работе. Дальнейшая политическая эволюция этих людей показала, что Плеханов в определённой степени был прав. С другой стороны, Плеханов сам по себе был непростым человеком, что затрудняло работу с ним. Его аристократическая отчуждённость и равнодушие раздражали и давали повод для обид, особенно среди молодых коллег, которым он периодически ощипывал перья. Неслучайно молодой Троцкий, который позже впал в немилость старика, отзывался о Плеханове, как о большом мастере на изысканную холодность. Корни сложившейся ситуации отчасти следует искать в том большом самомнении интеллигенции, которое усугублялось чувством разочарования, личными конфликтами и преувеличением невзгод эмигрантской жизни. С другой стороны, презрение к теории и демагогические призывы к «практической политике» и «деятельности» вытекали из того высокомерия интеллигентов, которое, как фиговый листок, прикрывало их невежество. Бэрон резюмирует отношение Плеханова к этим людям следующим образом:
«Их озабоченность практическими административными делами показывала, что они просто бюрократы, лишённые революционной страстности, слишком мелки духом, чтобы соответствовать грандиозным перспективам движения»>[113].
Вера Засулич, как могла, старалась примирить Плеханова с «молодёжью». Однако к концу 1897 года дело приняло серьёзный оборот. Прежде конфликты между «Союзом русских социал-демократов» и группой «Освобождение труда» сводились в основном к организационным, а не политическим вопросам. Но появление газеты «Рабочая мысль» в корне изменило ситуацию.
На данном этапе «экономизм» ещё не стал отдельным течением. Но появление подобных взглядов среди социал-демократов свидетельствовало о начале оппортунистической тенденции, которая вызывала тревогу у «ветеранов». Их худшие опасения подтвердились с появлением «Рабочей мысли», первый номер которой вышел в Санкт-Петербурге в октябре 1897 года. Газета выражала идеи новой тенденции в наиболее открытой и вульгарной форме. Программная статья первого номера чётко обозначила позицию редакции:
«До тех пор, пока движение было лишь средством для успокоения больной совести кающегося интеллигента (!), оно было чуждо самому рабочему. <…> …Экономическая основа движения была затемнена стремлением постоянно не забывать политического идеала… Одним словом, можно сказать, средний рабочий стоял вне движения. <…> Борьба за экономические интересы – самая упорная борьба, самая сильная и по количеству душ, которым она понятна, и по тому геройству, с которым самый обыкновенный человек отстаивает своё право на существование. Таков закон природы. Политика всегда послушно следует за экономикой, и в общем итоге политические оковы разбиваются попутно. Борьба за экономическое положение, борьба (?) с капиталом на поле ежедневных насущных интересов и стачки как средство этой борьбы – вот девиз рабочего движения»>[114].
Основная идея, заключённая в этих строках, в том, что рабочие не понимают политику и не нуждаются в ней. Из этого следует, что в революционной партии нет никакой необходимости. За демагогией о независимости рабочих от руководящей интеллигенции на самом деле скрывалась независимость рабочих от марксизма. Опасность этой идеи была очевидна. Если бы аргументы «экономистов» были приняты, партии пришлось бы раствориться в политически неискушённой массе рабочих. Уже на встрече новых лидеров петербургского «Союза борьбы» с Лениным и Мартовым в феврале 1897 года Тахтарев выступил с предложением автоматически вводить в состав «Союза борьбы» делегатов от центральной группы рабочих. Ленин не отказывался от рекрутирования в партию рабочих, но выступал против размывания границ между партией, включавшей в себя самых передовых рабочих, и широкой организацией рабочего класса, особенно в тот момент, когда партия, будучи на нелегальном положении, боролась за своё существование.
Как и следовало ожидать, «экономизм» в целом и «Рабочая мысль» в частности высоко оцениваются современными буржуазными критиками большевизма. Эти критики готовы пойти на любые бессовестные искажения фактов, лишь бы очернить всё, что связано с именем Ленина. Суть искажений такова: «экономисты» были демократами, они сделали партию открытой для рабочих; Ленин же, будучи заговорщиком-элитаристом, стремился сохранить власть в руках малочисленной клики интеллигентов, прежде всего в своих руках. Типичный образчик таких искажений – книга Аллана К. Уилдмана «Подготовка революции рабочих» (The Making of a Worker’s Revolution). Эта книга – плохо замаскированная попытка побить Ленина аргументами «экономистов». К несчастью, факты – упрямая вещь. После отчаянных поисков Уилдман обнаружил, что в редколлегию «Рабочей мысли» входил только один представитель рабочего класса. Возглавляли газету интеллигенты из группы Тахтарева. Многие из них закончили как либералы и заклятые враги социализма, что объясняет сочувственное отношение к ним в буржуазных исторических трудах. Так вот, на 130-й странице упомянутой работы Уилдман вынужден признать, что, «несмотря на контроль над руководством, сторонникам “Рабочей мысли”
