Ленин (американский вариант) - [40]
С другой стороны в новой статье Альбера Тома можно прочитать: «Представители класса собственников, которые увеличили своё богатство и власть, и которые даже во время войны восполняли свои материальные потери при помощи новоизобретённых методов, могли бы сохранить новое настроение, одушевлявшее их с 1914 по 1918 год, и признать, что занимаются предпринимательством не только для себя, но ради всеобщего блага. Мы надеялись, что собственники смогут увидеть в управлении капиталами форму общественного партнёрства, преследующего общие интересы, а в своих наёмных работниках – коллег, равных сотрудников при обсуждении деловых вопросов и переговорах. Наши надежды иллюзорны? Неужели, твёрдый союз союз ради общих целей, поднимающийся над частным эгоизмом, теперь невозможен? Я со своей стороны отказываюсь так думать[151]».
Госпожа Сомоно хочет немедленной революции. Господин Лебэ считает революцию немного преждевременной. Господин Тома не хочет революции вообще. В ядре партии существует три разных мнения по одному важному вопросу. Кто же выражает официальную позицию партии? Следует ли требовать революции сегодня вместе с госпожой Сомоно, или мысль о революции «безумна, преступна, абсурдна», как настаивает господин Лебэ?
Казалось бы, задача согласовать две эти позиции явно превосходит человеческие возможности, однако внеочередной национальный съезд в апреле 1919 доказал обратное. Съезд подтвердил единство партии и ответил на роковой вопрос:
«Социалистическая партия заявляет твёрже, чем когда-либо, с уверенностью, ещё подкреплённой последними ужасными уроками, что цель, к которой мы стремимся, - социальная революция».
«Социальная революция означает не более и не менее, как замену существующего экономического строя, укоренённого в капиталистической частной собственности и соответствующего определённому периоду истории, ныне исчерпанному, на строй коллективного производства и распределения продукции со справедливым обменом товарами».
«Только будущее покажет, каким образом произойдёт эта смена, которая и будет революцией, произойдёт ли это через легальную передачу власти в ходе избирательного процесса или вследствие применения силы организованным пролетариатом[152]».
В статье «Комментарии к платформе Социалистической партии» Леон Блюм эту позицию «прямой постановкой вопроса без лицемерия и неопределённости». Надеюсь, мне позволят не согласиться с Леоном Блюмом. Те, кто привык называть вещи своими именами, в приведённых цитатах обнаружат только словесную эквилибристику. С формальной точки зрения платформа партии, вероятно, корректна. Нет никакого сомнения, что легальную смену существующего режима тоже можно назвать революцией. В таком же смысле говорят о революции в химии или революции в ботанике. К сожалению, вопрос заключается в другом. Суть вопроса в том, произойдёт ли смена режима «легально в ходе свободных всеобщих выборов» или «вследствие применения силы организованным пролетариатом». Платформа социалистической партии не содержит ответа, кроме скромного замечания «только будущее покажет», а господин Блюм в своём «Комментарии» призывает товарищей «не путать цель и средство».
Что всё это означает? Весь мир в огне. Европа вероятно на грани смерти. В Москве начат ужасный эксперимент, а его авторы не находят ничего лучше, чем добиваться возможности повторить опыт в Париже и Лондоне. Народ запутался. Напряжение в массах велико. А Социалистическая партия полагает, что время располагает к заявлениям в пророческом тоне с интонацией первооткрывателей того, что уже говорилось тысячи раз. Окончательная цель социализма состоит в смене строя, эта смена и есть революция!
Любой прохожий на улице имеет право сказать депутатам съезда:
«Господа, об этом вас никто не спрашивает. Мы всё это знали ещё сорок лет назад. Мы хотим знать вот что: собираетесь ли вы, подобно политикам из Москвы, организовать силовые действия в ближайшем будущем, и рассчитываете ли на нашу помощь? Вот что нам нужно узнать на случай, если планируется воздвигать баррикады, чтобы решить, на чьей стороне сражаться».
Вот и ответ: «Пролетариат не должен отказываться ни от одного военного средства в битве за приобретение политической власти».
Военного средства! Пулемёт – прекрасное военное средство. Русский опыт (открытый Николаем II и Лениным) показал, что при помощи пулемётов меньшинство может навязывать большинству свою волю очень долго. Такой ответ из «Политики и платформы» должен нравиться Александру Блану, который называет себя большевиком. Может быть, именно поэтому такая фраза и появилась в резолюции съезда. Но может ли французский пролетариат, должен ли французский пролетариат с целью приобрести власть отказаться от всеобщего избирательного права, или даже бороться против всеобщего голосования или революционный пролетариат должен ждать, пока не станет большинством?
Вот ответ: «У социалистической революции нет ни малейшего шанса на успех, если она начнётся не в должное время, до того, как назреют её условия в материальном и умственном положении общества. Партия всегда предостерегала трудящихся от попыток преждевременного движения и демонстраций под влиянием минутных побуждений».
