Ленин (американский вариант) - [30]

Что же касается практического воплощения русского большевизма, оно подверглось осуждению вот в этом отрывке из Сореля, который я процитирую полностью, несмотря на его объём:

«Я уже обращал внимание читателей на ту опасность, которая грозит в будущем цивилизации от революций, происходящих во время экономического упадка. Но не все марксисты отдают себе ясный отчет в том, что думал об этом Маркс. Он полагал, что великой социальной катастрофе будет предшествовать грандиозный экономический кризис — но не нужно смешивать такого рода кризис с упадком. Кризисы представляются ему результатом безответственного хозяйствования, создавшего производительные силы, с которыми не удается совладать при помощи естественных регулирующих сил, доступных капитализму в данную эпоху. Такая безответственность предполагает, что будущее считается принадлежащим самым мощным предприятиям, а идея экономического прогресса в данную эпоху безусловно господствует. Чтобы средние классы, которые при капиталистическом режиме еще могут рассчитывать на сносные условия жизни, присоединились к пролетариату, нужно, чтобы производство в будущем могло казаться им таким же блистательным, каким некогда завоевание Америки казалось английским крестьянам, покинувшим старую Европу, чтобы ринуться в жизнь, полную приключений».

Хотелось бы знать, где в сегодняшней Европе, не говоря уже о России, когда долги государств исчисляются миллиардами, в этот самый момент избранный Лениным, существуют блистательные экономические перспективы, по мнению автора «Размышлений о насилии» необходимые для успешной революции.

Глава VIII Некоторые основополагающие идеи большевизма

Перейдём к коммунистической доктрине в её современном состоянии. Газета «Humanité» недавно опубликовала[118] большую речь Ленина на съезде Третьего Интернационала в Москве. «Перед нами важнейший документ, в котором сильнейший теоретик выдвигает идеи в форме предложений по противоречивым вопросам диктатуры пролетариата и буржуазной демократии».

Документ действительно интересный. Сильнейший или нет, но Ленин без сомнения единственный теоретик большевистского учения. У большевиков есть ораторы, как Троцкий и Зиновьев. Литераторы, как Луначарский, Каменев, Воровский, Стеклов. Свои деловые люди, как Красин, и даже свои идолы, как Максим Горький. Но философ и теоретик у большевиков только один – Ленин[119]. Очевидно, что авторство этой речи и её официальный характер[120] придают ей необычайное значение. Можно утверждать, что данная речь содержит наиболее авторитетное последнее слово большевистского учения.

Ленин начинает с того, что говорить о демократии вообще, не уточняя, о каком классе идёт речь, означает «высмеивать идею социализма и особенно идею классовой борьбы». Почему всеобщее право голоса, которое даёт равные права по закону и на практике для формирования органов законодательной власти пролетариату, буржуазии, крестьянам, является «буржуазной демократией», Ленин не объясняет. Он преподносит эту мысль как аксиому со ссылкой на Маркса (что можно оспорить) и на исторический опыт Парижской Коммуны.

«Парижская Коммуна, переполненная притворными социалистами (потому что они знали, что имя социалистов завоюет им великую и искреннюю симпатию трудящихся масс), показала с сокрушительной силой случайный, очень относительный характер буржуазного парламентского управления и буржуазной демократии – учреждений, которые носили прогрессивный характер после мрака средних веков, но теперь, когда перед нами разворачивается пролетарская революция, требуют радикального изменения. Тем не менее, сейчас, когда движение Советов продолжает дело Коммуны, предатели социализма забывают все практические уроки Парижской Коммуны и заводят буржуазную песню об общей демократии. Парижская Коммуна, друзья мои, была непарламентским учреждением!»

Какая внезапное пристрастие к Парижской Коммуне! А вот что Ленин писал о той же самой Коммуне четырнадцать лет назад:

«… рабочее правительство, которое не умело и не могло тогда различить элементов демократического и социалистического переворота, которое смешивало задачи борьбы за республику с задачами борьбы за социализм, которое не сумело решить задачи энергичного военного наступления на Версаль, которое ошибочно не захватило французского банка. … Одним словом, – сошлетесь ли вы в своем ответе на Парижскую или на какую иную коммуну, наш ответ будет: это было такое правительство, каким наше быть не должно[121]».

Так что же такое советское правительство? Это правительство так вдохновилось Парижской Коммуной, что полностью избегает сходства с ней, как хотелось Ленину в 1905 году? Или напротив, это правительство продолжает дело Парижской Коммуны, как утверждает Ленин в 1919?

Ни в каком другом вопросе лицемерие большевиков не проявляется так ярко, как в деле организации правительства. Многие годы они прославляли идею Учредительного Собрания. Мы уже видели, как Ленин защищал эту идею в «Двух тактиках Социал-Демократии». Мы знаем, что резолюция первого съезда большевиков в Лондоне в мае 1905 года, выработанная прежде всего Лениным, громко заявляла необходимость «учреждения временного революционного правительства, которое одно только способно обеспечить полную свободу агитации и созвать действительно выражающее верховную волю народа учредительное собрание, избранное на основе всеобщего, прямого и равного избирательного права с тайной подачей голосов». Более того, Троцкий написал множество статей, тоже требуя скорейшего созыва Учредительного Собрания. До войны, когда политическая ситуация имела совсем другой характер, добиться этого не удалось. В 1917 году большевики были неизменно сторонниками созыва Учредительного Собрания. Они обвиняли министров временного правительства князя Львова и Керенского в ужаснейшем преступлении: саботаже Учредительного Собрания и затягивании выборов под разными предлогами