Лемминг Белого Склона - [71]

— А куда мы, кстати говоря, направляемся? — полюбопытствовал Орм Белый.

— Ну как это — куда, — уголком рта усмехнулся Арнульф, — грабить Эрвингард, конечно же.

После тех слов все бурно стали обсуждать это дело, а про беспамятного берсерка тут же забыли. Хаген усмехнулся — сколь же ловко Арнульф Седой умеет переложить галс…

К вечеру Бьярки Эйнарсон пришёл в себя, но выглядел подавленным, говорил мало и на вопросы отвечал весьма неохотно и нескладно. Да, мол, помню, что вы за меня заступились, что матушка осталась там, на шхере, что вы меня забрали. Помню, что на меня нашло, но всё как в дыму, в какой-то багровой хмари, и гул в ушах. Будто сильный ветер и пение рога.

— Спасибо вам, братцы, что выручили, — сказал Бьярки в заключение, — и прости, Хродгар, что я тебя всего заплевал. Я больше так не буду. Честное слово…

— Да не бойся, — отмахнулся тот, — не растаю.

— Плюй на здоровье, — усмехнулся Торкель. Хродгар показал ему кулак.

— Ты лучше другое поведай, брат берсерк, — попросил Хаген, — за что эти свиные задницы на тебя взъелись? Ты поминал какого-то Лакси. Кто это?

— Лакси сын Болле, — сквозь зубы проворчал Эйнарсон, — он за Эльдис подглядывал, когда она купалась. Я ему сказал, что рёбра посчитаю, а он не верил.

— И как, посчитал?

— Не успел, — тихо рыкнул берсерк, сверкая глазами — боль, гнев и обида сплавились в штормовом котле, превратив янтарь в чернейший уголь, — он её, мразь, и снасильничал, больше некому, а потом меня стали травить, как медведя, как тролля какого-то… Надеюсь, кто-то из вас его положил, ибо я того не припоминаю, а уж его-то я бы запомнил сквозь любое безумие! Жалко Эльдис. Она была забавная. Как сестра мне была…

— Так что ж ты, дурила, не разъяснил им, как оно вышло? — наивно спросил Торкель.

— А кто бы его слушал? — пожал плечами Хаген, удивляясь накатившей злости. — Добрым людям просто понадобился повод отыграться на сыне за отца, и я рад, что мы убили стольких из них. Этот род следует вовсе истребить. Йотуны в людских обличьях не должны плодиться. Твой отец был таким страшным злодеем?

— Не знаю, — грустно улыбнулся Бьярки, — батюшка… у него была тяжёлая жизнь.

— Иногда люди живут по закону, — вставил Дрогвар Хмурый, бывалый моряк с Лифсея, — а иногда — как придётся. Моего отца тоже никто не назвал бы покладистым человеком, его все боялись, шептали — Стюр Убийца, Стюр Головорез… На Лифсее по сей день им пугают детей, но знаете, волчата, что я вам скажу? Я горжусь своим отцом! И то посоветую каждому.

— Благодарю за науку, — поклонился Бьярки, стоя в полный рост и смешно качаясь — не привык к ухабам на морском пути.

Так парни приняли сына Чёрного Медведя в свою стаю, и он не давал поводов о том жалеть.

На четвёртый день подошли к острову Скъяльторн — Башня Щита.

Якорь бросили на юго-западной оконечности острова. Перед тем, как сойти на берег, Арнульф предупредил ватагу суровым голосом:

— Здесь вам не Эльденбю, здесь — Скъяльторн, обитель скъяльд-мэйяр, а это весьма воинственные, обидчивые и злопамятные девы, и недаром их род возводят к валькирьям! Так что держите себя в руках, причиндалы — в штанах, а ваши дурацкие шуточки — за зубами. А то придётся потом собирать и зубы, и причиндалы, и головы по всему острову. Орм, ты за старшего. Невстейн, отвечаешь за воду, пополни наши запасы. Потом обогните остров и пристаньте в Лысом Фьорде на северо-востоке. Завтра я буду вас там ждать. Хаген, Хродгар — со мной.

— А я?! — обиделся Торкель.

— Зад от бугая, — бросил Арнульф, — отрабатывай удар «Небесный камень». Твой отец владел им в совершенстве. Приду — проверю!

К удивлению Хагена, путь до Башни Щита пришлось проделать на повозке с шестью большими колёсами, которая ждала их у берега. Ехали ходко, хоть и тряско. Хродгар, непривычный к подобному способу передвижения, всю дорогу держался за борт, чтобы не свалиться.

— Что вы знаете о скъяльд-мэйяр? — спросил Арнульф, развалившись на переднем сидении.

— Что они жёны берсерков и ведьмы, а вовсе не женщины, — хмуро проворчал Хродгар, — что они волшбою извели народ, и что все мужчины на этом острове — презренные рабы и лижут им пятки, а они мочатся им во рты, будто в корыта.

Возничий бросил на Хродгара мрачный взгляд через плечо. Седой же усмехнулся:

— Ты ничего не знаешь, как я и думал. А что скажет Лемминг?

— Ну, я мало читал… то есть, слышал о щитовых девах, — пожал плечами Хаген, — вроде бы на этом острове стоит самый красивый храм в честь Фрейи Брюнаблики, то есть Сверкающей Доспехами. В замке Скъяльторн живут девушки-викинги, тут их братство… в смысле, сестринство, как у нас в Гравике. Они защищают местный люд от прочих викингов, хоть и не знаю, сколь успешно. Также они участвовали в битвах — об этом порой упоминают. Кажется, они иногда и парней берут в ученики. Больше ничего не знаю.

— Больше вам пока и не надо, — удовлетворённо кивнул Арнульф.

— А зачем ты взял нас с собой? — повозка подскочила на ухабе, Хродгар сдержал ругательство. — Думаешь отдать нас им в учёбу, сэконунг? Думаешь, Ингольф плохо нас обучил?

Арнульф тихо засмеялся. Покачал головой:

— Разуйте глаза, мои волчата, навострите уши, но пасти откроете лишь тогда, когда вас спросят. Это ясно? Вас взял, ибо вам не поздно учиться быть вожаками.