Лекции по общему государственному праву - [108]

Вообще парламентарный порядок управления нельзя выставлять в виде опровержения против теории разделения власти уже потому, что этот порядок не представляет собой совокупности точных юридических правил, а является чрезвычайно сложной, тонкой и гибкой системой фактического приспособления конституционных начал к действительной политической жизни. Эта система практически весьма сильно видоизменяет действие конституционных норм, но, в конце концов, основанием ее служит твердый юридический остов разделения властей, и без этого основания она не может функционировать правильно. Монтескье говорит, что независимые друг от друга власти силой вещей должны действовать, а так как они не могут в своей деятельности обойтись друг без друга, то они будут принуждены действовать в согласии. Парламентаризм есть не что иное, как выработанный практикой способ установления этого необходимого согласия властей. Мы видим, что парламентарное управление не есть одностороннее господство народного представительства над правительством; оно допускает и обратное — воздействие правительства на парламент. Парламентаризм есть дополнение и развитие той системы взаимодействия властей, которую Монтескье считает необходимым условием их совместной деятельности. Парламентаризм смягчает обособленность властей, но не уничтожает их разделения.

Подводя итоги разбору теории Монтескье, мы, конечно, не можем признать ее абсолютной истиной во всех ее деталях. Выставляя раскрытые им основы английского государственного строя в качестве образца для всего культурного человечества, Монтескье примешал к общечеловеческому многое, что составляло специфическую особенность данного места и времени. Во многих деталях учение неверно или устарело, в некоторых — оно дополнено позднейшим развитием политической жизни. Но самая идея разделения власти есть глубокая и верная мысль, которая лежит в основе современного политического строя цивилизованных народов, и, в этом смысле, мы можем назвать Монтескье отцом современного конституционного государства.

В заключение нужно сделать еще одно замечание. Мы сказали, что теория Монтескье была дополнена позднейшей политической эволюцией. Мы имели при этом в виду, кроме парламентаризма, другое, более общее явление новейшей государственной жизни, заключающееся в том, что наряду с теми органами государства, между которыми должны были распределяться функции государственной власти, согласно основанной Монтескье классической теории конституционализма, в последнее время выдвигается новый орган — народ не в качестве всемогущего властелина, каким он представлялся Руссо, но в качестве наиболее влиятельного фактора государственной жизни. К этому приводит прежде всего последовательное развитие парламентаризма на родине его, в Англии. Внимательные исследователи английской государственной жизни приходят к заключению, что парламент там утратил значительную долю своего прежнего значения. Состав министерства и содержание законодательных реформ, подлежащих осуществлению, определяются теперь фактически не в парламенте, а во время выборов — голосованием избирателей. В демократических государствах, где нет парламентарной системы, как, например, в Швейцарии, непосредственное участие народа в осуществлении государственной власти является уже не только фактическим, как в Англии, а облекается в юридическую форму референдума или плебисцита. В некоторых государствах, где плебисцит не предусмотрен конституцией, он тем не менее применяется в наиболее важных вопросах государственной жизни, как, напр., это имело место недавно в Норвегии. Вопрос о непосредственном народном голосовании становится предметом обсуждения в таких чисто представительных по своей конституции государствах, как Франция и Бельгия. Таким образом, на наших глазах к тем властям, о которых говорил Монтескье и его последователи, присоединяется еще новая, "уравновешивающая" власть, регулирующая деятельность остальных властей и разрешающая конфликты между ними. И в качестве такой "умеряющей" власти выступает народ, т. е. совокупность граждан, обладающих избирательными правами.

Глава VII. Конституционное государство

§ 48. Понятие конституционного государства

Говоря о теории Монтескье, мы приблизились к тем вопросам, которые должны закончить наше изучение основных понятий, общих всем современным культурным государствам, — к вопросам о понятии и видах конституционного государства.

Конституционное государство есть практическое осуществление идеи правового государства. Эта идея с давних времен теоретически развивалась в политических учениях, но только в конституционном государстве она нашла себе практическое выражение. Правовое государство есть государство, которое в своих отношениях к подданным связано правом, подчиняется праву, иными словами, — государство, члены которого по отношению к нему имеют не только обязанности, но и права, являются не только подданными, но и гражданами. Как мы выяснили выше, при рассмотрении вопроса о взаимном отношении государства и права всякое государство, даже и деспотическое, в той или иной мере подчинено праву, ибо право в своем последнем основании (заключающемся в общественном признании) независимо от государства, и сама государственная власть везде основана на неписаных нормах права. Поэтому везде существуют нормы, ограничивающие государственную власть, и за подданными признаются в принципе известные права по отношению к государству (например, право гражданского иска, т. е. право на защиту со стороны суда). Но то право, которое образуется совершенно независимо от государства, путем непосредственного общественного признания (в форме обычая или общественного провозглашения), содержит, обыкновенно, лишь немногочисленные общие положения. Большая часть норм публичного права создается путем косвенного признания, через посредство государства, в форме закона.