Лекции по истории русской философии - [23]
б) «Латинствующие». Партия «латинствующих» была представлена прежде всего пришлыми книжниками, главным образом из числа выходцев Киево-Могилянской академии. Среди них особо выделялась фигура Симеона Полоцкого (1629–1680), первого профессионального писателя России. Он оставил огромное литературное наследие. Широко известны его поэтические своды «Вертоград многоцветный» и «Рифмологион»; это настоящие энциклопедии по всем отраслям тогдашних знаний. Заслуживает упоминания и книга «Жезл правления», посвященная обличению расколоучителей Никиты Пустосвята и попа Лазаря. В ней он с западническим высокомерием подверг осмеянию самоучек-староверов, как вообще всю русскую «неученую» культуру.
Все творчество Симеона Полоцкого проникнуто жаждой просвещения и образованности. В соответствии с духом времени наивысшим выражением разума он признавал Священное писание, подчеркивая его нравственно-обновляющую сущность. Вместе с тем, с его точки зрения, для всякого человека необходимы «свободные» науки, наставляющие его в житейских делах. Лишь в единстве с ними вера способна привести к мудрости.
Мудрость же добродетельна: «Елма же мудрость в ум некий вселится, ко правым делом муж Богом строится». Ее нравственной константой всегда выступает «правость», благо. Симеон осуждал тех образованных людей, которые не делятся с другими своими знаниями. По его мнению, человек, «мудрость имеяй, аще утаяет, чистое злато в землю копает». Только приобщая других к наукам, он умножает собственные познания.
Мудрому, согласно Симеону, противостоит невежда, ибо он «книг неискусный» и подобен сове, рассуждающий о солнце. Невежда к тому же еще обязательно злой человек. В вирше «Слова непослушание» Симеон писал, что у безобразного слона и горбатого верблюда есть привычка при входе в чистую воду, до того как они начнут пить, «первее ногами ону возмутити». Делают они это, чтобы не видеть в воде своего «нелепия». И далее заключал:
Книга не только учит благородству и мудрости; она открывает глаза на мир, делает осмысленным само существование. «Кто есть царь и кто тиран, хощеши ли знати?», — спрашивал Симеон в одном из своих сочинений и отвечал: «Аристотеля книги потщися читати». Обращаясь к царю Федору Алексеевичу, только что вступившему на престол, он напоминал своему ученику:
Осмысление мудрости приводило Симеона Полоцкого к политической философии. Он пристально следил за московской политикой, стремясь внести свою лепту в управление государством.
Идеал мыслителя — просвещенный монарх, персонифицированный в образе московского государя. Этот монарх во всем противоположен «тирану» — правителю жестокому и неправедному. От него «вера права исходит», оттого церковь должна всецело подчиняться ему и видеть в нем своего первого повелителя и заступника. С верой просвещенный монарх соединяет мудрость, он равно велик в философии и богословии.
Симеон не забывал, что мудрость без «правды» может обернуться злом и ввергнуть людей в пучину бедствий. Поэтому истинно мудрый царь должен охранять правду, опираясь на силу закона:
Симеон Полоцкий примыкал к той линии русской политической философии, которая была представлена ранее дворянскими идеологами Федором Карповым и Иваном Пересветовым. Он мог и не знать своих предшественников, но, как и они, ратовал за правовое ограничение самодержавной власти, о чем свидетельствует его приверженность к теории просвещенного монарха.
Царь, с его точки зрения, должен править «праведно, свято, щедро, божественно», ибо ему подражают остальные, а «через святость царя и людие святи». Принцип подражания царю, несмотря на содержащееся в нем требование полного подчинения самодержавной власти, выражал надежду Симеона Полоцкого на признание равенства между «людьми» и «начальными», подданными и правителями. Правомерность такого обобщения несомненна, ибо для него самодержавная власть сохраняла право на существование лишь постольку, поскольку исключала возможность тирании и деспотизма.
Книга представляет собой одно из первых в советской историко-философской литературе монографических исследований теоретического наследия М. А. Фонвизина — известного декабриста-мыслителя. Его взгляды, явившиеся последовательным развитием идей Пестеля, Н. Муравьева, Н. Бестужева, автор рассматривает как попытку создания революционно-демократической идеологии в России.
Главная тема книги — человек как субъект. Автор раскрывает данный феномен и исследует структуры человеческой субъективности и интерсубъективности. В качестве основы для анализа используется психоаналитическая теория, при этом она помещается в контекст современных дискуссий о соотношении мозга и психической реальности в свете такого междисциплинарного направления, как нейропсихоанализ. От критического разбора нейропсихоанализа автор переходит непосредственно к рассмотрению структур субъективности и вводит ключевое для данной работы понятие объективной субъективности, которая рассматривается наряду с другими элементами структуры человеческой субъективности: объективная объективность, субъективная объективность, субъективная субъективность и т. д.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Первая в России книга о патафизике – аномальной научной дисциплине и феномене, находящемся у истоков ключевых явлений искусства и культуры XX века, таких как абсурдизм, дада, футуризм, сюрреализм, ситуационизм и др. Само слово было изобретено школьниками из Ренна и чаще всего ассоциируется с одим из них – поэтом и драматургом Альфредом Жарри (1873–1907). В книге английского писателя, исследователя и композитора рассматриваются основные принципы, символика и предмет патафизики, а также даётся широкий взгляд на развитие патафизических идей в трудах и в жизни А.
Михаил Наумович Эпштейн (р. 1950) – один из самых известных философов и теоретиков культуры постсоветского времени, автор множества публикаций в области филологии и лингвистики, заслуженный профессор Университета Эмори (Атланта, США). Еще в годы перестройки он сформулировал целый ряд новых философских принципов, поставил вопрос о возможности целенаправленного обогащения языковых систем и занялся разработкой проективного словаря гуманитарных наук. Всю свою карьеру Эпштейн методично нарушал границы и выходил за рамки существующих академических дисциплин и моделей мышления.
Люди странные? О да!А кто не согласен, пусть попробует объяснить что мы из себя представляем инопланетянам.
Эрик Вейнер сочетает свое увлечение философией с любовью к кругосветным путешествиям, отправляясь в паломничество, которое поведает об удивительных уроках жизни от великих мыслителей со всего мира — от Руссо до Ницше, от Конфуция до Симоны Вейль. Путешествуя на поезде (способ перемещения, идеально подходящий для раздумий), он преодолевает тысячи километров, делая остановки в Афинах, Дели, Вайоминге, Кони-Айленде, Франкфурте, чтобы открыть для себя изначальное предназначение философии: научить нас вести более мудрую, более осмысленную жизнь.