Лекции о сущности религии - [89]
Предметы языческих желаний, впрочем, не "безнравственны"; не безнравственно желать здоровья; наоборот, это - совершенно разумное желание; не безнравственно также желать быть богатым, - ведь благодарят же благочестивые христиане своего бога, когда получают богатое наследство или натыкаются на счастливую находку; безнравственными или, вернее, бесчеловечными, потому что только бесчеловечное безнравственно, были тогда лишь пожелания или молитвы язычников о богатстве, когда они просили богов, чтобы те отправили на тот свет их родственников, их родителей, чтобы тем самым получить их имущество. Языческие желания были желаниями, не выходившими из рамок природы человека, не переступавшими границы этой жизни, этого действительно чувственного мира. Но именно поэтому и их боги не были такими неограниченными, супранатуралистическими, то есть сверхъестественными, существами, как христианский бог. Как желания язычников не были внемировыми и сверхмировыми желаниями, так не были таковыми и их боги;
они скорее были едиными с миром, мировыми существами. Христианский бог делает с миром что хочет, он его создает из ничего, потому что мир для него ничто, потому что он сам был, когда мир был еще ничем; но языческий бог в своем творении и действии связан с веществом, с материей; даже те языческие философы, которые больше всего приближались к представлениям христианства, верили в вечность материи, основного вещества мира, уделяли своему богу лишь роль мирового формировщика, но не настоящего творца. Бог язычников был связан с материей, потому что языческие желания и мысли были связаны с веществом, с содержанием действительного мира. Язычник не отделялся от мира, от природы; он мог мыслить себя лишь как ее часть; у него не было поэтому отличного от мира и от него оторванного бога. Мир был для него божественным, чудесным существом или, вернее, самым высоким, самым прекрасным, что он мог себе представить. В одинаковом смысле употребляют поэтому языческие философы-теисты слова: бог, мир, природа. Каков человек, таков и его бог; языческий бог есть образ языческого человека или, как я выражаюсь в "Сущности христианства", не что иное, как сущность человека-язычника, опредмеченное и изображенное как самостоятельное существо. Общее или одинаковое в различных богах и религиях есть лишь то, что обще человеческой природе. Как ни различны люди, но все они все-таки люди; одинаковость и единство человеческого рода, человеческой организации есть одинаковость богов; эфиоп рисует себе бога черным, как он сам, кавказец - таким, каков цвет его кожи; но все они придают богам человеческий облик или представляют их себе как человеческие существа.
Поверхностно, впрочем, не принимать во внимание различия богов; для язычника есть только языческий бог, тот бог, который един с его, язычника, отличием от других народов и людей, бог для христианина есть лишь христианский бог. Многие строгие христиане отрицали за язычниками даже самую веру в бога, ибо боги язычников - не боги в понимании христиан, они уже в силу своего множества противоречат христианскому понятию божества. Христианский же бог есть не что иное, как существо человека-христианина, олицетворенное или опредмеченное, представленное силой воображения как самостоятельное существо. Христианин имеет сверхземные, сверхчувственные, сверхчеловеческие, сверхмировые желания. Христианин - по крайней мере истинный христианин, который не вобрал в себя языческих элементов, как современные светские люди и ханжи, - не желает себе ни богатства, ни почетных мест, ни долгой жизни, ни здоровья. Что такое здоровье в глазах христианина? "Ведь вся эта жизнь есть не что иное, как болезнь, только в вечной жизни здоровье", - говорит св. Августин. Что такое долгая жизнь в понимании христианина? В сравнении с вечностью, которую христианин имеет в своей голове, самая долгая жизнь есть мимолетное мгновение. Что такое земные блеск и слава? В сравнении с небесной славой то же самое, что блуждающий огонек в сравнении с небесным светом. Но именно благодаря этим своим желаниям христианин имеет и сверхземного, сверхчеловеческого и сверхмирового бога. Христианин не смотрит на себя, подобно язычнику, как на члена природы, как на часть мира. "Настоящего града не имамы, - говорится в Библии, - но грядущего взыскуем". "Наша жизнь (то есть наше право уроженца и право гражданина) на небесах". "Человек, - говорит определенно отец церкви Лактанций, - не есть продукт мира, не есть часть мира";
"Человек, - говорит Амвросий, - выше мира". "Одна душа, - говорит Лютер, - лучше целого мира".
У христианина есть свободная причина природы, господин природы, чьей воли, чьего слова природа слушается, есть бог, который не связан так называемой причинной связью, необходимостью, цепью, которая соединяет следствие с причиной и причину с причиной; тогда как языческий бог связан с природной необходимостью и даже своих любимцев не может избавить от рокового жребия смерти.
Но у христианина есть свободная причина, потому что он в своих желаниях не связывает себя с общим порядком, с необходимостью природы. Христианин желает себе существования, - и верит в него, - жизни, где он был бы избавлен от всех потребностей, от всей природной необходимости вообще, где он жил бы, не имея надобности дышать, спать, есть, пить, производить и рожать, тогда как у язычников даже бог подвержен необходимости сна, любви, еды и питья, именно потому, что язычник не освободился от необходимости природы, не мог мыслить себе существования без естественных потребностей. Христианин осуществляет поэтому свои желания быть свободным от всех потребностей и необходимостей природы в существе, которое действительно свободно от природы, которое может упразднить и устранить и действительно устраняет все ограничения и препятствия природы, мешающие осуществлению этих христианских желаний. Ведь природа есть единственное ограничение человеческих желаний. Ограничением желания летать, как ангел, или в один миг оказываться в желательном отдаленном месте является тяжесть; ограничением желания постоянно заниматься религиозными созерцанием и чувствами является телесная потребность; ограничением желания быть безгрешным, или, что то же, праведным (27) - телесность и чувственность моего существования; ограничением желания жить вечно, то есть ограничением, противостоящим осуществлению этого желания, - смерть, необходимость конечности, тленности. Таким образом, все эти желания христианин осуществляет или создает возможность их осуществления в существе, которое, согласно его воображению, стоит над природой и вне ее, против воли которого природа бессильна.
«Сущность христианства» (1841) – основное произведение философа-атеиста Людвига Фейербаха (1804 – 1872). Оно возникло в горниле напряженной борьбы между знанием и верой, наукой и религией – борьбы, достигшей в Германии своего наивысшего накала как раз на рубеже 30-40-х годов XIX века.
Людвиг Фейербах – великий и спорный немецкий философ XIX века. Его концепция, согласно которой христианство – не религия, а форма сознания человека и человечества в целом, поразила современников. Фейербах призывал отказаться от иллюзий, но не впадать в пессимизм, а наоборот, понимать, что сама природа устроена так, чтобы дать каждому из нас счастье. Вся система ученого построена на понятии «сознание»: по-настоящему сознательный индивидуум не нуждается ни в религии, ни в устаревшей традиции, а сам создает счастье для себя и других.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Логические трактаты Боэция - характернейший пример рафинированной схоластической логики и силлогистики раннего европейского средневековья. Авторитет Боэция как логика был в Средние века чрезвычайно велик: его имя называли вторым после Аристотеля.
Занятно и поучительно прослеживать причудливые пути формирования идей, особенно если последние тебе самому небезразличны. Обнаруживая, что “авантажные” идеи складываются из подхваченных фраз, из предвзятой критики и ответной запальчивости — чуть ли не из сцепления недоразумений, — приближаешься к правильному восприятию вещей. Подобный “генеалогический” опыт полезен еще и тем, что позволяет сообразовать собственную трактовку интересующего предмета с его пониманием, развитым первопроходцами и бытующим в кругу признанных специалистов.
Из предисловия:Необходимость в книге, в которой давалось бы систематическое изложение исторического материализма, давно назрела. Такая книга нужна студентам и преподавателям высших учебных заведении, а также многочисленным кадрам советской интеллигенции, самостоятельно изучающим основы марксистско-ленинской философской науки.Предлагаемая читателю книга, написанная авторским коллективом Института философии Академии наук СССР, представляет собой попытку дать более или менее полное изложение основ исторического материализма.
В условиях сложной геополитической ситуации, в которой сегодня находится Россия, активизация собственного созидательного творчества в самых разных областях становится одной из приоритетных задач страны. Творческая деятельность отдельного гражданина и всего общества может выражаться в выработке национального мировоззрения, в создании оригинальных социально-экономических моделей, в научных открытиях, разработке прорывных технологий, в познании законов природы и общества, в искусстве, в преображении человеком самого себя в соответствии с выбранным идеалом и т.
«Священное ремесло» – книга, составленная из текстов, написанных на протяжении 45 лет. Они посвящены великим мыслителям и поэтам XX столетия, таким как Вячеслав Иванов, Михаил Гершензон, Александр Блок, Семен Франк, Николай Бердяев, Яков Голосовкер, Мартин Хайдеггер и др. Они были отмечены разными призваниями и дарами, но встретившись в пространстве книги, они по воле автора сроднились между собой. Их родство – в секрете дарения себя в мысли, явно или неявно живущей в притяжении Бога. Философские портреты – не сумма литературоведческих экскурсов, но поиск богословия культуры в лицах.
Книга содержит собрание устных наставлений Раманы Махарши (1879–1950) – наиболее почитаемого просветленного Учителя адвайты XX века, – а также поясняющие материалы, взятые из разных источников. Наряду с «Гуру вачака коваи» это собрание устных наставлений – наиболее глубокое и широкое изложение учения Раманы Махарши, записанное его учеником Муруганаром.Сам Муруганар публично признан Раманой Махарши как «упрочившийся в состоянии внутреннего Блаженства», поэтому его изложение без искажений передает суть и все тонкости наставлений великого Учителя.