Лекарство от зла - [16]

Я уже не стремлюсь нравиться людям. Я хочу нравиться себе. Я ношу широкую просторную одежду и цветные кеды. Я вплетаю синие бусы в волосы. «Синенькое я тебе не дам. Эй, е-е-ей!» Я ушла из театра и жду, когда меня примут на новую работу. Изучают биографию. Зачем они это делают? Боятся, чтобы ты не обманула их ожиданий. Раз изучают, значит, боятся. Они не спрашивают, знакома ли я с такой работой. Эта будничная тупость заставляет меня нервничать. Я истеричка.

Я попадаю в коллектив людей, которые не знают о существовании городского транспорта. Их ждут водители с машинами, довозят их до нужного места и забирают обратно. Когда они заявят, что выросли, близкие купят им собственные машины. Вот так. Как я попала туда? Случайно. Я обладаю таким свойством — попадать случайно в самые невероятные истории и места. И вот я нахожусь среди сыновей и дочерей Того и Этого. Я внимательно разглядываю их. У них есть все, о чем только можно мечтать. У меня нет ничего, кроме мечтаний и огорчений. Я внимательно слушаю их. Наверное, они просто гениальные, раз у них есть все это. Мамочка, Таня, Цанка! Мои уши сейчас разорвутся от вслушивания. Ничего особенного. Кто с кем переспал. Кто с кем поругался. Куда его пригласили работать, а он не захотел. Где выпивали. Сколько заплатили. Ничего особенного. Мне стыдно сказать, что я читаю книги. Они будут смеяться надо мной. Молчу. Курю, смотрю, слушаю и запоминаю. Интересно, у них что, нет близких? Что такое есть у их близких, раз они получились такими? Власть? Деньги? Они любят жирненькое?.. Всего понемногу — и вот вам Говно.

Двое из этой компании говорят мне на ушко мерзости. Один будет дипломатом. Все его близкие — дипломаты. Другой — из тех служб, о которых не говорят вслух. Наверное, его близкие — невидимки? Дипломатия и секретные службы соревнуются друг с другом по количеству сказанных гадостей. Они возбуждаются. Такие жалкие. Для таких случаев у меня заготовлен особый номер. Я каменею. Вежливо и таинственно. У них пропадает всякое желание. Один уходит. Другой запирает дверь, чтобы я не сбежала, и пьет. Многие напиваются. Сложно бороться с комплексами с помощью ракии. У некоторых есть возможность топить их в виски. Я люблю виски, но у меня нет комплекса, который нужно топить. И сбежать я тоже не пытаюсь. Я уже знаю, что от этого не убежишь, все равно зло будет поджидать тебя на какой-нибудь станции. Будущая дипломатия мертвецки пьяна. Мне больше нечего делать. Поговорили о жизни, и до свидания. Я ухожу. На заднем дворе припаркована красная машина «Альфа Ромео». Я тоже смотрела американские фильмы. Когда нечего смотреть, я читаю учебники брата по ремонту машин. В машинах имеются десятки шлангов, похожих на вены и артерии. Машины портятся так же, как и люди. Я проделываю маленькую дырочку в одном из шлангов. Действую наобум, как в американских фильмах. Нужно, чтобы живительная тормозная жидкость вытекла по капельке, так же, как вытекли мои последние представления о справедливости. Одним плохим дипломатом меньше. Господи! Сколько еще у меня работы!

Когда я закончила школу, мне не купили шубу. Не могли себе позволить. Другим купили. Я не могла себе позволить быть, как другие. Отразилось ли это на чем-то? Вряд ли.

У моей мамы есть работа, и ее не отнимут. Близкие улыбаются. И все выглядит стабильно. Хорошо, когда все имеет нормальный внешний вид. Внутреннюю жизнь знают только кошки и собаки, но мне не разрешают заводить животных. Мой брат не любит животных. У него нормальный внешний вид. А животные нарушают его. Я знаю много разных животных.

Тринадцать голов

Впервые меня пригласили в милицию. Не пригласили, а приехали за мной в типографию на машине! Дожила до того, что и меня везут с места на место. Меня расспрашивают. Я не понимаю, о чем идет речь. Спрашивают о том, где я была десять дней назад. Я не помню. Потом проводят очную ставку. С людьми из этой компании. Они гнусно заявляют, что не знакомы со мной. Я не из их круга. И слава Богу! Оказывается, что я случайно попала на их территорию. Я понимаю, о чем идет речь, и не могу поверить, что я проделала такую маленькую дырочку. По сути, каждая дырочка делает свое дело, надо только, чтобы у человека было время выждать. У меня есть время. Все время принадлежит мне.

Смотрю на потрясенные лица вокруг меня. Сейчас они похожи на самих себя. Они боятся. Оказалось, что и они досягаемы. Судьба шепчет им в уши всякие мерзости и смеется им прямо в лицо. Все равно. Одного достало, остановило, задело, убило. Заключение: несчастный случай из-за неисправности дорожно-транспортного средства. Не только у русских автомобилей случаются неисправности. Только несчастный случай можно устроить без неисправностей.

И это перестает быть интересным. Я не испытываю облегчения, потому что нет серьезной опасности. События не пугают меня. Я работаю в типографии около десяти дней. Сгибаю и переплетаю партитуры, песенные сборники, пьесы для гитары. Сгибаю и переплетаю музыку. Бессловесная радость. Приятно и монотонно. Я встаю очень рано, еду одной и той же дорогой и каждый день убеждаюсь, что есть люди, которые встают раньше меня. Я прохожу мимо швейного ателье. В половине седьмого уже вижу женщин, склонившихся над швейными машинами и безразлично наблюдающих за ровными швами. У машин нет нервов, строчки всегда ровные, как равнодушие. Я превращаюсь в машину. Мои ноги прикреплены к деревянному полу. Сгиб. Мне кажется, что я пускаю корни. Обложка. Двигаются только руки. Раз — влево. Два — вправо. Три — вверх. Четыре — вниз. Снова и снова. Новая обложка. Клей. Сгиб. Ребра. Обстучать. Думаю совсем о другом. Моя мысль совершенно свободна. Здесь нет добра и зла. Есть соленья, домашние заготовки, выпечка, сальные шутки. Бедные люди — скудные радости. Крупные женщины. Хлеб. Много хлеба и немного брынзы. Протертая обувь, расширенные вены, испарения, простокваша от профсоюзной организации, а может быть, от здравоохранения. Простокваша заменяет все — воздухоочистители, заботу. Незаменимая простокваша. Я ее не ем.