Лекарство от снов - [57]

— Не знаю, я и сам этого толком не понимаю, — невозмутимо ответил Шут, с интересом приглядываясь к ведьмочке. Что-то же должно в ней измениться? Иначе как он поймет, подействовал артефакт или нет?

Но никаких явных, заметных невооруженным глазом признаков влюбленности видно не было. Она все так же стояла напротив и с не меньшим любопытством смотрела на него, в ожидании каких-либо дальнейших действий.

— Ну что, ты все еще меня ненавидишь? — наконец поинтересовался музыкант, отчаявшись дождаться от Сангриты какой-либо инициативы.

— Да, я все еще тебя ненавижу, — ровно, без всяких заминок и колебаний ответила ведьмочка, невинно хлопнув янтарными глазами.

— Что? — ошарашенно переспросил эльф, не в силах поверить, что артефакт все-таки не подействовал. Нет, ну это же невозможно! И совсем не справедливо! И слишком жестоко! Ну неужели даже в результате магии она не может проявить к нему хоть чуточку симпатии?!

— Что-что, что слышал! — передразнила его девушка. — Ты в самом деле думал, что, уколов меня Иглой Любви, что-то всерьез во мне изменишь? Тогда тебе нужно было предварительно стукнуть меня по голове, чтобы полностью отшибло память.

— Но почему она на тебя не подействовала? — убито поинтересовался Шут, окончательно уверившись в том, что никому его моральные противоречия не нужны и его удел — вечно от них страдать.

— Почему не подействовала? Прекрасно она подействовала, но это же не значит, что я без оглядки кинусь тебе на шею, — презрительно усмехнулась ведьма. — Конечно, ближайшие сутки по твоей милости станут для меня не самыми легкими, но, поверь, я в состоянии пережить их без происшествий.

— Да ну? По-моему, ты в принципе без происшествий жить не можешь, — мрачно сообщил эльф. Известие о том, что магия на нее все-таки подействовала, не слишком обнадеживало. Какой смысл во всем этом, если она все равно его ненавидит. Хотя, говорят же, что от ненависти до любви один шаг… тьфу, говорят много чего, если бы еще говорили по делу!

— Ты знаешь, я со своим ритмом жизни сама как-нибудь разберусь, — нахмурилась Сангрита. — Проваливай уже отсюда, сколько можно тебя выпроваживать!

— Правильно, тебе еще не надоело? — в тон ответил музыкант и снова с удобством устроился в ее энном по счету любимом кресле. Уходить он не собирался. Во-первых, из чувства противоречия. Во-вторых, из-за того, что стоит ему выйти на улицу, как на него снова накинется желание удавиться. И, в-третьих, в душе все еще тлела надежда услышать, как она попала в бордель и откуда знает историю Иглы Любви. Хотя, последнее еще было объяснимо: она ведь волшебница и, наверное, хорошо разбирается в артефактах.

— И долго мы здесь будем сидеть? — скептически поинтересовалась ведьма, по обыкновению усаживаясь на подоконник.

— Если ты не предложишь что-нибудь более занимательное, то долго, — с мрачной решимостью произнес Шут, твердо зная, что ничего более занимательного она не предложит совершенно точно. Не с ее упрямством.

И они действительно сидели так очень долго. Сангрита отстраненно смотрела в окно, а он смотрел на нее, слушая однообразный стук капель о стекло. Чувство времени бесследно испарилось, и остался, как данность, лишь этот теплый зеленый кабинет, девушка, сидящая с ногами на подоконнике, он сам и промозглая сырость, царящая где-то далеко, на улице, которая никогда и ни за что не сможет проникнуть в этот маленький уютный мирок.

А потом пошел снег. Крупные белые хлопья падали прямо с потолка и мягко опускались на ковер, на кресла, на письменный стол, на полыхающую шевелюру Сангриты, на него самого.

— Молчи, я хочу снега, — сурово предупредила ведьмочка, поймав его недоуменный взгляд. И он благоразумно ничего не сказал. Пусть будет снег. Пусть он будет хотя бы здесь. Он ведь и сам так его любит.

Снегопад становился сильнее. Снежинки падали все чаще, а в кабинете внезапно стало холодно. Но это был не тот пронизывающий холод, который царил за окном. Это был настоящий зимний мороз — верный спутник больших, искрящихся сугробов, новогодних поздравлений и того самого счастья, которое он не испытывал уже много лет.

А потом внушительный ком снега пролетел через весь кабинет и метко угодил ему прямо в ухо.

— Эй, так не честно! — возмутился он в ответ на невинный взгляд Сангриты, за что получил еще один снежок. Это оставить без ответа было уже просто грешно, так что следующие десять минут исчезнувшего времени они вдохновенно пытались вывалять друг друга в снегу. Когда же что он, что Сангрита стали выглядеть так, словно прожили всю жизнь в сугробе, идя на поводу у собственного счастья, радости и вдруг зародившейся в душе любви ко всему миру, он привлек ее к себе и поцеловал. Она, о чудо, не сопротивлялась. Впрочем, в данный момент это не казалось странным. Напротив, в их волшебном снежном мирке это было так же естественно и прекрасно, как обязательное чудо в новогоднюю ночь.

Но волшебство всегда было очень хрупкой вещью, а значит и время не могло навечно их покинуть. Снегопад кончился, в комнате снова потеплело, и сугробы начали растекаться противными лужами, почти такими же, что были на улице.