Лекарство от любви - [68]

Изольда лежала в повозке прямо над ним, и он мог бы окликнуть и спросить ее. Но разговор на эту тему не стоило вести в присутствии других офицеров и солдат. Изольда ведь, насколько Каю было известно, по-прежнему скрывала от них тот факт, что в мире есть хоть кто-то, неподвластный ее чарам. Главное — быть уверенным, что она отдает себе отчет в том, что делает, что ее приказ «разобраться без церемоний» не вызван испугом и злостью… Нет, только не Изольда. Даже если бы она потеряла самообладание на мгновенье-другое, она бы уже давным-давно взяла себя в руки. Значит — все просчитано и опять идет по ее плану. Хотя и трудно представить себе, что она сознательно подставила себя — и полезных ей людей в той же повозке — под такой риск. Сколько арбалетных болтов по ним выпустили? Просто чудо, что ни один не попал в цель… Или и не должен была попасть? Те, кто стреляет по ним — такие же рабы Изольды, как и те, кто сейчас рубит их в развалинах города? В том, что влюбленные рабы пойдут на смерть по приказу своей Госпожи, Кай не сомневался, но зачем нужен этот кровавый спектакль? Вряд ли просто для того, чтобы взбодрить уставшую месить грязь и дышать гарью армию…

Еще один тест, подумал Кай с усмешкой. Что ж — лежа в грязи под телегой, самое время поразгадывать Изольдовы головоломки.

К тому времени, как прозвучала команда «Отбой!», он знал ответ.

— Дети, Госпожа, — растерянно докладывал пожилой вислоусый капитан. — Мальчишки где-то от девяти до одиннадцати лет. В шлемах, в кольчугах, все, как полагается. Когда я зарубил первого, мне показалось, что против нас воюют карлики. Или, может, ну, гномы какие-нибудь. Вдруг легенды о Малом Народце все-таки не врут, и маги сумели их призвать. Но это просто дети…

Да, мысленно кивнул Кай. Это был именно тот вывод, к которому он пришел. Никаких гномов, конечно, не существует, как и каких-либо иных разумных нечеловеческих существ, неподвластных магии Изольды. И Светлый Совет использовал тот единственный ресурс, который у него еще оставался. Дети, слишком маленькие, чтобы влюбиться. Конечно, у них не хватило бы сил ни натянуть лук, ни орудовать мечом. А вот крутить ворот легкого арбалета десятилетний ребенок уже способен.

— Наши враги не останавливаются ни перед чем, — печально констатировала Изольда. — Что выглядит особенно показательно на фоне официальных догматов Светлой морали. Сколько их было?

— Мои люди насчитали сорок, Госпожа. Обследование развалин еще продолжается, но вряд ли…

Ну да, подумал Кай, численность пехотного взвода. Или школьного класса… Больше и не имело смысла. Ведь эти мальчишки должны были сидеть в засаде несколько дней, дожидаясь, пока подтянется Армия Любви, и с ними нельзя было оставить ни одного взрослого офицера. Чудо, что удалось сохранить дисциплину хотя бы при такой численности. Будь их больше, они бы разбежались, передрались друг с другом, все, что угодно. А задача их была вовсе не в том, чтобы дать бой двухтысячной армии. Им нужно было поразить одну-единственную цель. И вероятность, что из сорока юных арбалетчиков — наверняка лучших среди всех, кто проходил ускоренную тренировку в последние недели — это удастся хотя бы одному, была чрезвычайно велика. Если только…

— Кто-нибудь выжил? — спросила Изольда.

— Мы следовали вашему приказу, Госпожа. Никто из них не пытался сдаться, они стреляли в нас, уже когда мы ворвались в город и взяли их в клещи…

Да, подумал Кай, из детей получаются самые непреклонные фанатики — достаточно лишь должным образом накачать их пропагандой.

— Я не просила вас оправдываться, капитан. Я задала вам вопрос.

— Шестеро тяжелораненых. Скорее всего, не выживут. Если только… — он просительно посмотрел на Изольду. Однако она сказала не то, что он надеялся услышать:

— Распорядитесь прекратить их мучения.

— Да, Госпожа, — печально ответил капитан.

Кай знал, что ее целительские способности далеки от всемогущества. Это тоже не ее врожденная магия. Вылечить легкую рану или простуду — да, но спасти умирающего Изольда, скорее всего, не могла. К тому же эти дети, даже исцеленные, все равно остались бы ее врагами, которых некуда девать в этой мертвой местности и с которыми некому возиться — а если на кого и тратить силы, то в первую очередь на своих. О чем Изольда тут же напомнила:

— Наши потери?

— Четверо убитых, семь раненых, из них три тяжелых.

— Хорошо. Я посмотрю, насколько им можно помочь. Нашли какие-нибудь запасы еды?

— Не очень много, им бы хватило еще дня на два-три, а нам — ну, сами понимаете.

— А транспортные средства? Лошади, мулы, ослы?

— Нет, ничего такого. И ничего с колесами.

«Им было бы не так-то просто удрать отсюда», — подумал Кай.

Расспросить Изольду без свидетелей он смог лишь вечером, будучи приглашенным в ее палатку. «Война войной, а ужин по расписанию». Помимо неизменной жесткой конины последних дней, на ужин в этот раз были поданы и трофейные сладости. Сладости составляли чуть ли не половину всего провианта арбалетчиков — дети есть дети.

— Ты ведь знала обо всем заранее, — произнес Кай без предисловий.

— Да. На сей раз мой агент сумел предупредить меня. Я допускала, что это может быть вброшенная дезинформация, но, как видишь…