Лекарство от любви - [2]

Он открыл дверцу фургона, и Сью забралась на переднее сиденье. Ральф захлопнул за ней дверцу, обошел фургон сзади, открыл заднюю дверцу и поставил ее чемодан среди инструментов. Он как раз усаживался за руль, когда Фрэнк, показавшись в дверях вокзала, замахал ему рукой. Сью опустила стекло со своей стороны, и Фрэнк приблизился к фургону.

— Вы не подвезете этого парня до Ригхолма? — спросил он.

— Ригхолм? — воскликнул Ральф. — Но это…

Фрэнк прижал палец к губам и покачал головой, заметив, что незнакомец вышел из зала ожидания.

— Так как вы заправляете службой такси в городе, я подумал, что ему незачем звонить Джеку. К тому же Джек и на пушечный выстрел не приблизится к этому месту.

— Хорошо, — вздохнул Ральф. — Скажи ему, чтобы он ставил свои чемоданы назад. А тебе, Сью, придется потесниться. Он сядет рядом с тобой. Интересно, что ему понадобилось в Ригхолме?

Не дожидаясь ответа, он выскочил из фургона и пошел навстречу незнакомцу. Фрэнк, махнув Сью на прощание, поспешил на станцию, а Сью отодвинулась вглубь, как ей было сказано. Незнакомец залез внутрь фургона. Когда его взгляд встретился со взглядом Сью, она нерешительно улыбнулась, но ответной улыбки не последовало. Он отвернулся от нее, и Сью была вынуждена довольствоваться созерцанием его профиля.

Ей подумалось, что лицо ее спутника можно было бы назвать красивым, если бы оно не было таким исхудалым и измученным и если бы на нем не застыло это презрительное, скучающее выражение.

— Еще немного, — проворчал Ральф, занимая свое место за рулем. — Отодвинь немного свои ноги, а то я не могу завести машину.

Бросив на него отчаянный взгляд, Сью неохотно придвинулась ближе к мрачному незнакомцу. Машина зафырчала, и «дворники» забегали по залитому дождем стеклу. Ральф отжал сцепление, машина отъехала от станции и помчалась вниз по холму по направлению к Сипорту.

Как всегда, вид родного городка взволновал Сью, и она наклонилась вперед, любуясь сияющими от дождя мокрыми покатыми крышами старинных домов. Они располагались вплотную друг к другу по одной стороне узкой главной улицы, совсем близко от берега широкого залива, который на самом деле был дельтой реки. Сипорт давно утратил право называться портом, так как дельта была забита песком и только плоскодонные суда могли приблизиться к нему во время прилива. Обычно никто не рисковал заходить в Сипорт, ведь здесь не было ни пирса, ни других портовых сооружений, и когда прилив спадал, казалось, что просто выдернули затычку из раковины. Вода полностью уходила, оставляя после себя обнаженные песчаные заносы, изборожденные узкими каналами.

Сью увидела, что вода спала только сегодня днем, отступив за длинный изгиб вала Ригг — каменной стены, которая тянулась вдоль всего побережья, — и теперь едва виднелась под нависшим серым покровом неба.

— Далеко ли от станции Ригхолм?

Глубокий хриплый голос, прозвучавший слева от нее, заставил Сью подпрыгнуть. Искоса взглянув на незнакомца, она откинулась назад, предоставляя Ральфу возможность ответить на вопрос.

— Около четырех миль. Но там никто не живет.

— Я знаю. — Этот краткий ответ мог бы отбить у Ральфа охоту к дальнейшим расспросам, но он, как всегда, не любил, когда его не замечали.

— Ригхолм пустует уже три года, — сказал он. — С тех самых пор, как умер старый Мэтью Ригг. Вы ведь не останетесь там на ночь? — Последняя фраза прозвучала как утверждение.

— Останусь, — высокомерно произнес незнакомец.

Они подъехали к подножию холма, и Ральф остановил фургон у дорожного знака, там, где дорога от станции пересекала шоссе. Повернув на шоссе, он настойчиво повторил, как обычно не принимая во внимание мнение собеседника:

— Но вы не можете этого сделать. Там сыро и грязно. Я даже не уверен, что там есть какая-нибудь мебель.

— Мне говорили, что мебель там есть.

На этот раз в его усталом голосе послышалась насмешка, и Сью взглянула на него. Неожиданно в его профиле девушке почудилось что-то знакомое. Широкий лоб под спутанными золотисто-каштановыми кудрями, прямой нос с высокой переносицей, четко очерченный рот и квадратный упрямый подбородок — все это было похоже на голову римского воина, которую она однажды увидела на монете в музее Карлайла.

— Вы купили Ригхолм? — спросила она, не справившись со своим любопытством.

Незнакомец продолжал смотреть вперед.

— Нет, я не покупал его, — ответил он.

— Но тогда почему… — Брат и сестра заговорили одновременно, и на этот раз незнакомец повернул голову. Его взгляд лениво скользнул по розовым щекам Сью и ее темно-карим глазам, а затем остановился на лице Ральфа.

— Мне оно досталось по наследству, — протянул он. — Мэтью Ригг был моим дядей. Я Саймон Ригг.

Саймон Ригг. Вероятно, он был сыном Люпуса Ригга, младшего брата Мэтью. Люпус уехал из Ригхолма давным-давно, поссорившись с братом, и эмигрировал в Канаду. Насколько знала Сью, он никогда не возвращался в Ригхолм. Но теперь ей стало ясно, почему лицо этого мужчины показалось ей знакомым. Он был единственным оставшимся в живых членом семьи, которая управляла Сипортом в течение сотен лет; семьи, с которой несколько поколений Торпов связывали любовь и ненависть. Подчас они находились по разные стороны баррикад — как, например, во время Гражданской войны, когда Ригги принадлежали к роялистам, а Торпы — к пуританам. Но если в дело вмешивались финансовые интересы, на эти распри смотрели сквозь пальцы.