Лекарство от измены - [7]

Послышались шаги еще двух человек, прошедших по коридору и остановившихся около двери.

— Что невозможно, сестра?

— Я не могу позволить этому человеку и его дочери обследовать донью Исабель, матушка.

— Донья Исабель — племянница нашего епископа, — резко сказала аббатиса. — Он поручил ее нашей заботе; мы в ответе за ее здоровье и благополучие. Я прошу вас помнить о том, что его святейшество счел возможным сообщить нам, сестра, — добавила она. — Он желает, чтобы мастер Исаак обследовал его племянницу и сделал все возможное, чтобы излечить ее. Я думаю, что мы не можем игнорировать его пожелания. — Ее голос прорезал тяжелый воздух комнаты, как острая сталь.

— Да, госпожа, — пробормотала сестра Бенвенгуда.

— Принесите лампы и все, что им может понадобиться.

— Лампы? Но ведь он слепой…

— Совершенно верно, сестра. Но она-то зрячая. — В коридоре зазвучали удаляющиеся шаги. — Как тебя зовут, дочь моя?

— Ракель, госпожа. — Исаак услышал, как ее легкое бумазейное платье прошуршало по полу, когда она присела в поклоне.

— Мы будем благодарны вам и будем молиться за успех, независимо от результата усилий, ваших и вашего отца. Если это может помочь, знайте, что донье Исабель семнадцать лет, пять из которых она провела в нашем монастыре. Все это время она отличалась превосходным здоровьем. Если вам что-то понадобится, пошлите за мной. Сестра Агнета останется здесь, чтобы незамедлительно передать мне ваше сообщение.

Ракель вошла в лечебницу и подвела отца к узкой постели, стоявшей посередине комнаты, где лежала больная. С правой стороны комнаты, в стене, находился большой камин со свисающим крюком для чайника. Несмотря на то что ночь была жаркой, в очаге горел огонь, а неподалеку от него пылала жаровня с древесным углем. Древняя монахиня сидела на табурете между очагом и жаровней, размешивая в медной кастрюле нечто похожее на овсянку. Время от времени она протягивала руку к стоявшей около нее на полу корзине, брала из нее немного трав и бросала на жаровню. Ее сладкий аромат, плывущий по комнате, слегка скрывал запах заражения. В простенке между двумя узкими окнами стояла послушница с сильными руками, осматриваясь с таким сварливым выражением лица, будто за нею послали, чтобы обмыть тело, а она пришла и увидела, что еще слишком рано. Просторная комната тускло освещалась светом одной свечи и мерцанием огня в камине. Две молоденькие монахини, вспотевшие и бледные от усталости, стояли около камина рядом с лазаретной сестрой, а сестра Агнета свирепо смотрела на происходящее, не отходя от двери.

— Вот кровать, отец, — сказала Ракель, — стол слева от тебя. В ногах кровати есть еще один стол, достаточно большой для корзины. Я поставлю ее туда? — Не дожидаясь ответа, она поставила принесенную корзину в ногах кровати.

— Расскажи мне что-нибудь о пациентке, дитя мое. — Исаак обратился к ней настолько тихо, что ожидающие монахини едва поняли, что он сказал.

Ракель взяла свечу и поднесла ее поближе к девушке. Когда свет упал на тонкие нежные черты ее лица, она с удивлением втянула в себя воздух.

— Она выглядит… — тачала Ракель, заметила, что монахини наблюдают за ней, и повторила: — Она выглядит больной, отец. Глаза запали, губы сухие и потрескавшиеся, у нее бледная кожа и… — Дверь отворилась, впустив немного прохладного воздуха и двух монахинь с большим количеством свечей. Они установили их на столах около кровати и зажгли. — Они принесли больше свечей. Теперь я могу видеть, что кожа у нее серая, но без желтизны. На щеках лихорадочные пятна. Она мотает головой из стороны в сторону, как будто страдает от сильной боли, но лежит на спине, и спина твердая и прямая.

— Спроси ее, мягко и осторожно, где она чувствует боль.

Ракель встала на колени около кровати, приблизив лицо к больной.

— Госпожа, — прошептала она, — вы слышите меня? — Голова, больше похожая на череп, слегка шевельнулась. — Скажите мне, где болит?

— Попроси ее, чтобы она указала, если сможет, место, где чувствует боль. И встань между нею и этими надоедливыми монахинями.

Донья Исабель услышала и протянула руку. Она притянула Ракель поближе к себе и хрипло зашептала ей на ухо.

Ракель встала на цыпочки и зашептала отцу на ухо:

— Она говорит, что опухоль находится на бедре, отец.

Исаак повернулся, двигая головой взад-вперед, чтобы определить, где находится больничная сестра.

— В этой комнате слишком много народа, сестра, — властно сказал он. — Они загрязняют воздух и нарушают покой больной. Отошлите их.

Сестра Бенвенгуда посмотрела на сестру Агнету; та мрачно кивнула.

— Как скажете, мастер, — сказала больничная сестра. — Но, конечно, это не касается сестры Теклы? Она была нашей опытной и уважаемой больничной сестрой и может оказать вам огромную помощь. — Ее голос упал до шепота. — Она работала здесь одна после того, как все ее помощники были унесены смертью. Она будет очень огорчена, если ее отошлют прочь. — Она снова возвысила голос. — Сестра Текла готовит припарку из отрубей и овса, возможно, это будет необходимо.

— Я тоже потерял ценного помощника во время чумы, — сказал Исаак. — Но Господь в Его мудрости дал мне умную дочь с ловкими пальцами, которая заняла его место. Конечно, сестра Текла может остаться. Она не помешает.