Лекарство для разума - [22]

Но, черт возьми, ничуть не менее важным, чем достичь чего-то, была для Дика возможность находиться рядом с Дорой, видеться каждый день. Да, она порой критично отзывалась о своем отделе, но он чувствовал, что ей хочется остаться именно там, заниматься магическими происшествиями и катастрофами. Работа в госпитале изначально приблизила бы его к Доре и вообще вернула домой, но у всего этого вырисовывались хорошие перспективы только в том случае, если сам он будет заниматься своим делом.

Конечно, не попробовав, не поймешь, но Эдгар вот определился в призвании сразу, без проб. И сейчас была возможность обратиться к нему за советом. «Метаморфозы сознания. Я ведь почти ничего о них не знаю. Ну да, нам пришлось повозиться с Рики, когда в нем заговорил Лорд. Но это ничем не отличалось от нормального дружеского общения. Рики этого в тот раз оказалось достаточно. А пациенты госпиталя Святого Мунго, если чистить их разум от страха с помощью порошка, возможно, вовсе не обрадуются результату. Ведь что они откроют? Их жизнь прошла мимо, мир изменился. Они имеют право быть неблагодарными, также как и клиентура Эди в Азкабане».

За правку отчета на статью Дик взялся и частично переделал, но тут рабочий день закончился. В столовой он, хотя сидел рядом, не стал даже обращаться к Эдгару. Тот вызывал живой интерес и как племянник Гарри Поттера, и как сотрудник Азкабана; все, кому не лень, в особенности ведьмы, засыпали его вопросами, порой удивительно бестактными. Дик никогда не стал бы интересоваться, каково миссис Поттер терпеть знаки внимания со стороны поклонниц мужа и часто ли заключенным напоминают о том, что они опозорили свои семьи. Эди все это тоже не нравилось, и оттого, понятно, на ужине он не захотел задержаться. Он первым поднялся из-за стола, кивнул Дику и, попросив прощения за то, что покидает приятное общество, позвал в библиотеку. И лишь по пути туда удалось Дику поделиться с другом предложением из Мунго. Эдгар воспринял это с присущей ему основательностью и тут же принялся строить планы.

— Конечно, лунные камни — далеко не единственное средство, тебе придется пройти серьезную подготовку. Но если есть хоть какая-то возможность, ты просто обязан им помочь! — убежденно заявил он.

«Все верно: помогать героям — не героизм, а долг». Под воздействием этого тона Дик внезапно представил, что уже находится в Мунго — такие же казенные однообразные, словно стерильные стены и те, кто в них заперт. Он ускорил шаг.

— Я боюсь им навредить, — признался он. — Я ведь не пережил ничего подобного, чтоб понимать их, как они того заслуживают. Хватит ли мне способностей и, того хуже, терпения для того, чтоб справляться с чужим безумием?

— Безответственно было бы с твоей стороны этого не бояться. Но — неопределенность неизбежна, притом я бы вот тоже хотел гарантии, что каждый раз поступаю правильно, и от моих будущих новшеств будет хороший результат. Поражаюсь, что не все столь щепетильны. Хотя бы здесь — твои лавры многим покоя не дают. Этот Роджерс попробовал растереть марсианскую породу, — сообщил Эди.

— И что? — заинтересовался Дик.

— Вызвал цепную искру и едва пожар не устроил.

Дик про себя даже немного обиделся, отчего шеф, да и вообще никто ему об этом ничего не сказал. Но они пришли.

Дик всегда любил библиотеку. Читальный зал все еще был залит солнечным светом, которому вскоре предстояло стремительно, как всегда здесь, потускнеть за несколько минут. Эдгар провел его туда, где оставил несколько журналов, и протянул один из них.

— Ты удивишься, но я тебе хотел показать старую заметку как раз о том, про что ты спросил. Маггла, из археологов, ушла на зов неверных жен. Ее искали больше суток в пустыне и обнаружили в бреду. Она до сих пор верит, что встретила призраков, и весьма красочно описывает, что они говорили. А если бы она так и не пришла в себя?

Дик едва пробежал заметку взглядом, думая о другом. Неверных жен никогда не существовало, однако вред, нанесенный ими, оказался вполне реален. Закончив демонстрировать вежливый интерес к предложенному другом чтению, Дик обнаружил, что Эдгар увлеченно глядит в окно, и подошел узнать, что же там такое. Увы, там оставался все тот же пустынный пейзаж.

— Как блестит песок, — умиротворенно заметил Эди. — Наверное, солнце его сильно накаляет. Ну, что скажешь? Сам даже не знаю, как к этому относиться. Она, не, задумавшись, героически бросилась на помощь несчастным женщинам — это само по себе безумие или как?

Щурясь от яркого света, Дик подумал, что это место хорошо как раз тем, что временно для них обоих. Завтра он покажет другу восточный базар, еще всякую всячину. И, обновив мировосприятие, посеревшее было среди скал Азкабана, Эди вернется в свою жизнь, которую выбрал. Да и сам он, пожалуй, уже принял решение.

— Настоящие герои постоянно попадают в такие ситуации, где им требуется лечение, — рассудительно заметил Дик. — А геройство — тоже разновидность безумия. Ты ведь всегда так считал, а, Эди?

Он ждал, что в ответ последует нарочито возмущенное возражение, не имеющее никакого значения. Известное со школы благоразумие Эдгара не помешало ему выбрать, возможно, самый неблагодарный риск, так что они понимали друг друга правильно.